Феномен сталинской национальной политики в СССР в 20–30 гг. XX века

В результате лозунг самоопределения наций превращался в некий декоративный элемент. Став в апреле 1922 г. генеральным секретарем ЦК РКП (б), И.В. Сталин максимально использовал этот пост для реализации собственной национально-государственной концепции, воплотившейся первоначально в известный “план автономизации”, который стал причиной первой серьезной размолвки с В.И. Лениным. Подготовив в авгу

сте проект резолюции пленума ЦК РКП (б), признающей “целесообразным формальное вступление независимых советских республик: Украины Белоруссии, Азербайджана, Грузии и Армении в состав РСФСР”, И.В. Сталин намеревался, несмотря ни на что, отстаивать свои представления.

Его вариант национально-государственного устройства России после революции предусматривал распространение компетенции органов власти и управления на аналогичные структуры республик [8]. И.В. Сталин полагал, что успех его плану будет обеспечен благоприятной конъюнктурой на советской бирже власти. Известно, что в том или ином виде все независимые советские республики, за исключением Грузии, поддержали план И.В. Сталина. К тому же в 1920 – 1921 гг. они заключили договоры о военно-экономическом и дипломатическом союзе с РСФСР.

Это де-факто означало их отказ от суверенитета в пользу последней. Оставалось вроде бы только де-юре оформить их слияние с Россией, что собственно, и собирался сделать И.В. Сталин. Однако В.И. Ленин предложил принципиально иную, либерально-космополитическую модель объединения советских республик. Он намерен был, несмотря на собственное нездоровье, сражаться за нее до конца. 26 сентября 1922 г., встретившись в Горках с И.В. Сталиным, он решительно раскритиковал “план автономизации”, выдвинув взамен идею создания так называемого “Союза советских республик Европы и Азии”.

По ленинской схеме предусматривалось возведение сложной федеративной конструкции, на верхнем ярусе которой должны были располагаться ранее “независимые” Россия, Украина и Белоруссия, ступенькой ниже – Грузия, Азербайджан, Армения, входившие в союз в составе Закавказской Федерации. Еще ниже ставились автономные республики. Разумеется, без жесткой партийно-административной связи такая модель национально-государственного устройства вряд ли могла функционировать. Однако это обстоятельство меньше всего беспокоило революционного романтика.

Для Ленина создание СССР было началом реализации грандиозного проекта под названием “Всемирная федеративная республика Советов”. О нем он заявил еще в марте 1919 г. С конца 1922 г. воображение “кремлевского мечтателя” и его ближайших соратников находилось во власти утопических планов относительно “пробуждающегося Востока” “с сотнями миллионов . народов Азии, вот-вот готовых к выступлению”. Возлагалась надежда и на столь желанную для российских большевиков пролетарскую революцию в Германии, победа которой связывалась с началом триумфального шествия коммунизма по странам Европы [9].

И.В. Сталин вынужден был уступить, что, впрочем, не сняло напряжения в его отношениях с В.И Лениным, которого он за глаза обвинял в “национальном либерализме”. Последний объявил великорусскому шовинизму “бой не на жизнь, а на смерть”. Для В.И. Ленина, фанатичного пророка новой веры, мучительно страдавшего от мысли, что дни его сочтены и что вместе со здоровьем он теряет и власть в огромной стране, великорусский шовинизм стал чем-то вроде кошмарного призрака так нелюбимой им старой России.

Так произошла рукотворная мутация российской государственности, превратившейся в результате в нечто сугубо в коммунистическом духе и лишенное исторических корней. Зная сегодняшний печальный итог этого эксперимента В.И. Ленина, невольно приходишь к выводу, что нереализованный план И.В. Сталина, предусматривавший сохранение России как основы советского государства, мог быть более жизнеспособным во временной перспективе. Впрочем, подобное утверждение носит сугубо гипотетический характер.

Очевидно только одно: “проект СССР” стал последней блестящей победой В.И. Ленина. Находясь на смертном одре, он мог торжествовать, когда его ученик, выступая на I Всесоюзном съезде Советов, учредившем Союз ССР, назвал созданную по воле В.И. Ленина советскую федерацию прообразом “грядущей Мировой Советской Социалистической Республики” и заклеймил дореволюционную Россию как “жандарма Европы” и “палача Азии” [10]. Однако уже в 1923 г. И.В. Сталин, внешне солидаризируясь с В.И. Лениным в нападках на великорусский шовинизм, назвал его “основной опасностью”.

Развернулось наступление на местный национализм. Подвергнуты были жесткой критике и “национал-уклонисты”, искавшие прежде защиты у вождя. Но для укрепления своей власти в Кремле И.В. Сталин вынужден был заигрывать с национальной бюрократией. Он объявил о начале реализации курса на так называемую коренизацию кадров в национальных республиках. Она была предложена в 1921 г. и предусматривала постепенный переход к формированию аппаратов управления в национальных республиках “по преимуществу из людей местных, знающих язык, быт, нравы и обычаи соответствующих народов” [11].

Поддержка национальной партийной элиты была отнюдь не лишней для И.В. Сталина, направившего тем временем основные усилия на замену власти номенклатурной олигархии своей единоличной диктатурой. Система правления, созвучная традиционной для России автократии, была в интересах широких слоев советской бюрократии. Требовалась и новая национально-государственная идея. И такая доктрина, основанная на теории построения социализма в одной стране, с конца 1920-х г. была взята властью на вооружение. Понимая, что добиться единомыслия будет непросто, И.В. Сталин проводил идеологическую перестройку постепенно.

§ 2. Разрыв с патриотизмом

Приход большевиков к власти в России в 1917 г. означал помимо всего прочего, что они получили возможность направлять в соответствии со своими политическими программами процессы сближения и слияния наций в стране и мире, поскольку Октябрьская революция в их представлениях была началом новой мировой эпохи. Курс на мировую революцию предполагал разрыв с идеями патриотизма и начало строительства единой мировой социалистической республики. Эти идеи были присущи значительной части российских интеллигентов, оппозиционных дореволюционному политическому режиму. Среди первых приверженцев таких идей были представители российской социалистической интеллигенции [1].

В.И.Ленин и большевики считали себя не космополитами, а интернационалистами, которым полагалось не отрицать национальности как таковые и даже за малейшей национальностью признавать право на свободное самостоятельное существование. Тем не менее, и в интернационалистском учении утверждалось, что “пролетарская партия стремится к сближению и дальнейшему слиянию наций” [2], что никакого противоречия между пропагандой свободы отделения наций и пропагандой их слияния “нет и быть не может” [3].

В сознании многих большевиков быть интернационалистом означало отрешение от национальности как таковой. Например, Л.Д. Троцкий, поясняя свою позицию в национальном вопросе, писал: “Национальный момент … не играл в моей личной жизни почти никакой роли … Марксистское воспитание углубило эти настроения, превратив их в активный интернационализм” [4]. Отвечая на вопрос, кем он себя считает – евреем или русским, Л.Д. Троцкий говорил: “Ни тем, ни другим. Я социал-демократ, интернационалист” [5]. Л.М. Каганович подчеркивал, что евреем был только по рождению, но “никогда не руководствовался в своей работе национальными мотивами” [6].

 Скачать реферат