Дипломатическая служба в московском царстве

В XVI веке было создано особое учреждение, которое занималось внешними сношениями, – Посольский приказ. Официально он был создан в 1549 г., когда во главе «посольского дела» был поставлен И.М. Висковатый, фактически же начало создания и оформление его в учреждение восходит к началу XVI века. «Посольское дело» на Руси в силу своей специфики и сложности очень рано выделилось в особую отрасль го

сударственного управления, наибольшую связь с которым имели боярская дума и ведомство казначеев. Так, боярская дума на своих заседаниях рассматривала почти все вопросы, связанные с текущей дипломатической работой (начиная с обсуждения вопросов войны и мира и кончая мелкими процедурными вопросами определения ранга посла); из числа думных людей составлялись «ответные» комиссии (чаще всего это были лица из ближайшего окружения великого князя). Однако, сама специфика «посольского дела» требовала привлечения к нему ограниченного круга лиц, да и собрать полностью думу, личный состав которой с конца XV века стал быстро увеличиваться, было очень трудно, поскольку многие бояре по службе обычно находились за пределами Москвы. К тому же, с начала XVI века началось постепенное сужение компетенции думы в решении важнейших государственных вопросов, в том числе вопросов внешней политики. Значительную роль в «посольском деле» играло ведомство казначеев. В задачу ведомства входило прежде всего устройство прибывших в Москву послов, ведение учёта расходам, связанным с их содержанием, обеспечение членов «ответной» комиссии необходимыми для переговоров сведениями и документами из государственного архива. В тоже время казначеи играли ведущую роль в сношениях с восточными государствами (Крымом, Казанью, Астраханью, ногайскими татарами), что было связано с финансовыми соображениями. Посольства из этих государств наряду с решением дипломатических вопросов обычно преследовали также и торговые цели (как правило с послами в Москву приезжало большое количество купцов), что касалось компетенции Казны. Также значительную роль в посольском деле играл Большой Дворец – снабжал прибывавших в Москву послов и гонцов «кормом», дворцовые дьяки занимались размещением их на подворьях, они же участвовали в церемониях по приёму и отпуску послов. Дворецкие были почти непременными участниками «ответных» комиссий в переговорах с послами из европейских государств. Среди дьяков, принимавших участие в переговорах с послами, ездивших в составе посольств за границу, были как дьяки из Казны (В. Кулешин, Д. Куприянов-Мамырев, А. Лукин и др.), так и дьяки Дворца (В. Белый, Г. Александров, Ш. Воробьёв, М. Путятин и др.). Эти дьяки не только выполняли роль канцеляристов, но и активно участвовали в обсуждении рассматриваемых вопросов. Однако, отсутствие единого связующего центра по руководству «посольским делом», отсутствие постоянных приказных кадров, специализировавшихся только на приказной работе – всё это усложняло руководство внешней политикой, делало необходимым реформу «посольского дела». Значение проведённой в начале 1549 года реформы, выразившейся внешне в «приказании» «посольского дела» И.М. Висковатому, состояло в том, что с этого времени непосредственное руководство «посольским делом» перешло в руки одного лица – посольского дьяка, назначавшегося специально царём и руководствовавшегося в своих действиях прежде всего указаниями царя. С момента своего назначения Висковатый стал непременным участником всех переговоров с иностранными послами, причём ему обычно поручалась самая ответственная часть: обоснование точки зрения русского правительства по главному вопросу переговоров. Роль остальных думных людей сводилась к изложению по готовым текстам, составленным в Посольском приказе, русской точки зрения на отдельные вопросы, затрагиваемые в переговорах. Висковатый фактически стал посредником между царём и думой в вопросах внешней политики. «Дьячья изба» Висковатого стала центром дипломатического ведомства, центром дипломатического делопроизводства.

Посольские дьяки пользовались самыми широкими полномочиями: они принимали привезённые послами грамоты; вели предварительные переговоры; присутствовали на приемах иностранных дипломатов; проверяли приготовленные списки ответных грамот; составляли наказы российским дипломатам, отправляемым за границу, и приставам — для встречи иностранных послов; знакомились с отчетами российских послов, вернувшихся после выполнения дипломатической миссии на родину. Более того, присутствуя при “сидении” государя с боярами для доклада по своему ведомству, они, в случае несогласия с решением вопроса, высказывали свое мнение. Замена главы Посольского приказа подчас приводила к переориентации внешнеполитического курса. Средний годовой оклад думного дьяка в середине XVII века составлял по тем временам значительную сумму — 200—250 рублей. Посольский приказ занимался не только дипломатическими сношениями, но и другими делами, связанными с иностранцами. Его ведению подлежали: проживавшие в России иноземные купцы и ремесленники; поселившиеся в России татары; московские слободы, заселенные иностранцами; дворы для приема послов; выкуп пленных. Кроме того, Посольскому приказу давались отдельные поручения. Так, под его управлением состояли именитые люди Строгановы, купцы и промышленники, участвовавшие в освоении Сибири, несколько крупных монастырей.

В XVII веке аппарат Посольского приказа значительно вырос и включал в себя отдельные структурные части — “повытья”, возглавлявшиеся “старшими/старыми” подьячими. В XVI веке их было два или три. В XVII веке — от четырех до шести в разные периоды. Три повытья ведали сношениями с Западной Европой, два — с азиатскими государствами. Общее количество персонала, занятого дипломатической работой собственно в Посольском приказе в XVII веке, было следующим: 5—6 старых подьячих, начальников повытий, 10—12 младших. К концу XVII века — 5 старых, 20 средних и молодых и 5 новых, т.е. всего 30 человек.

В XVI—XVII вв. в России не было постоянных дипломатических миссий других государств. Иноземные послы приезжали в Москву “по случаю”. Вся работа, связанная с приемом и отправкой иностранных посольств, велась в Посольском приказе.

Подробное описание обычаев, связанных с приёмом послов, можно найти у многих путешественников, посещавших Московское царство.

Например, в сочинении «Дневник ливонского посольства к царю Ивану Васильевичу» Томаса Хёрнера можно прочитать:

«Тысяча пятьсот пятьдесят седьмого года по Р.X., октября 25 дня, отправляясь в Москву, откланялись в Трикатене нашему высокодостойному и высокомощному князю и государю немецкого рыцарского ордена магистру Ливонскому Вильгельму Фюрстенбергу честные, почтенные, высокоученые и достойные Клаус Франке, Томас Хёрнер, лиценциат обоих прав, и Мельхиор Гротгаузен и при Божьей помощи прибыли 28 ноября на четвертый новгородский ям Яжелбицы, где их ожидал прибывший в ночи гонец Великого Князя. В тот день послы переехали еще один ям на своих лошадях и поздно ночью прибыли в Едеровень. Оттуда отправили они по почте в Москву Хейнриха Винтера с письмом (которым извинялись в замедлении) и продолжали путьна своих лошадях до Торжка, куда также прибыл возвратившийся из Москвы поздно вечером Х. Винтер. <…>. На следующий день, получив разрешение продолжать путь, в день Св. Николая, по милости Божьей, прибыли в Москву и были встречены нашим приставом Петром Головиным и толмачом Алексеем и как принято угощенье. 7 декабря мы отдыхали. 8 декабря послы потребованы были главным приставом и толмачом Алексеем к Великому Князю в красивую и великолепную палату, где Государь величаво восседал на золотом стуле, держа в левой руке золотой жезл и имея около себя татарских царей: с правой стороны старшего — Жиг-Алея, а с левой — Александра, а кругом их сидело много из царских людей и советников. После того как Клаус Франке, от имени высокодостойного и высокомощного князя и пр., передал Великому Князю поклон и поднес золотые и cepебряные материи и высказал дружественные пожелания, и когда представил верительную грамоту, подарки и окончил свою речь, Государь Великий Князь спросил собственно лично: как жалует Бог господина магистра. Клаус Франке, поблагодарив как приличествует, объявил, что оставил его княжескую светлость в добром здоровье. Точно также поступил и фохт Элepт Краузе — приветствовал oт лица Дерптского епископа Государя Великого Князя и вручил вверительную грамоту и подарки и пр. После сего были мы препровождены из великокняжеского дворца в палату со сводами. Bеликий Князь, против обыкновения, не допустил нас к pyке и попросил быть его гостьми. Здесь мы заявили о наших инструкциях Алексею Федоровичу Адашеву и канцлеру Ивану Михайловичу, а Мельхиор Гротгаузен изложил оные именем обоих послов. <…> Взяв наши инструкции и вверительные грамоты, сказали, что ответ Государя Великого Князя вскоре будет дан. Вслед за сим отправились мы обратно на подворье. 9 декабря рано утром потребовали нас в замок, где нам канцлер прочел и вручил в свитке ответ Государя и Великого Князя. <…><…> На это Дерптские послы отвечали, что это невозможно и такого обычая у нас нет, а может статься были прошения, чтобы Великий Князь пошлину отставил и взял по добросовестному дознанию сколько в состоянии дать высокочтимый господин Дерптский и т. д. Но, несмотря на всевозможное прилежание, послы ничего не достигли и удалились в комнату. Тогда порассудив о настоящей опасности и готовности Великого Князя к войне и, приняв во внимание вред для бедной Ливонской земли от опустошения и разорения и от уведения в плен бедных людей, как последствий войны, были они вынуждены войти в переговоры, но предварительно, чтобы иметь время посоветоваться между собой, испросили отсрочки до следующего дня.

Страница:  1  2  3  4  5  6  7  8  9 


Другие рефераты на тему «История и исторические личности»:

Поиск рефератов

Последние рефераты раздела

Copyright © 2010-2024 - www.refsru.com - рефераты, курсовые и дипломные работы