Теоретические основы исследования способов и приемов убеждения в судебной речи

Например: Если б они сказали противное, т.е. что Караганов писал дрожащею рукою, а подпись сделана твердою, тогда я понял бы это; но что человек, у которого почерк твердый, может написать дрожащей рукой – это не подлежит сомнению, и все зависит в этом отношении от того, что вы признаете в данном случае: если вы найдете, что эта подпись Беляева, то этим самым признаете, что здесь дрожала больная

рука; если же вы согласитесь со мною, что это не его подпись, то, очевидно, дрожала рука – преступная (Кони А.Ф. Речь по делу о подлоге завещания от имени купца Козьмы Беляева).

Приемом, близким к риторическому определению и также заменявшим античным ораторам строгое логическое определение, служило сравнение.В топике не существовало строгой теории сравнения. Ораторы полагали, что сравнение – универсальный прием, позволяющий лучше ознакомиться с предметом в тех случаях, когда определить его невозможно, но знакомства с ним требует разбираемое дело. Этот прием употреблялся тогда, когда интересующий предмет можно сопоставить с другими, похожими на него, и в результате сопоставления лучше понять данный предмет. Считалось, что сравнивание должно обязательно дать оратору материал для доводов. Сравнив какой-либо предмет с другим (или с другими), оратор находил в их качествах, свойствах или действиях сходство или, наоборот, мог указать на существующие различия либо противоположность.

Следующая группа приемов, исходя из которых оратор должен был изобретать доводы, называется делением на части.Деление на части и определение или описание частей, входящих в целое, опирается на операцию, называемую в логике делением понятий. Определить предмет – значит еще и выделить его, поэтому определение понятия предполагает и умение отделить его от других, и в то же время рассмотреть составляющие его части. Иначе говоря, выделение составляющих позволяет оратору высказать некое новое утверждение, которое считается в топике доводом.

Требования к делению понятий, формулируемые в топике, почти не отличаются от логических. Так же, как и в логике, различают дихотомическое деление (или деление на два противоречащих понятия) и деление по видоизменению признака. Различаются: делимое понятие – понятие, объем которого следует раскрыть; члены деления – соподчиненные видовые понятия, получившиеся в результате деления; и основание деления – признак, по которому производится деление. Логические правила деления: (1) соразмерность; (2) деление по одному основанию; (3) требование, чтобы члены деления исключали друг друга; (4) непрерывность – также должны соблюдаться. Разница в подходах между логикой и топикой, однако, существует и состоит в том, что, производя деление понятия, оратор стремится не к объективному описанию видовых понятий, а к тому, чтобы с наибольшей полнотой и без противоречий выразить свою точку зрения. В связи с этим в риторике оратор может делить на части не только понятие, которому дано строгое логическое определение, но и какой-нибудь предмет. Отделив одну часть предмета от другой и дав их описание, оратор может остановиться на этом, полагая, что достаточно сделал для того, чтобы слушатель смог отличить одну часть предмета от другой. Иными словами, деление может выполнять в риторике и функцию определения.

Например: При оценке этой подписи эксперты находят те же признаки, на которые указывали прежние эксперты, дававшие заключение против подложности завещания, а именно, что буква б написана не снизу вверх, как писал ее Беляев, а сверху вниз, и что подпись сделана дрожащею рукою. То же самое говорили и первые эксперты, но прибавляли, что так как Караганов имеет почерк твердый, то нельзя думать, чтоб он мог написать дрожащею рукою. Таким образом, эксперты прямо признали, что почерк в подписи на завещании не есть почерк Беляева, что это только искусное подражание, что он сам такой подписи не мог сделать (Кони А.Ф. Речь по делу о подлоге завещания от имени купца Козьмы Беляева).

Рассмотрим последний из важнейших принципов топики. Им является признание всеобщей причинной обусловленности явлений. Исходя из этого принципа, античный оратор полагал, что любую вещь можно рассматривать или как причину, или как следствие. Допускалось, что причина может быть объяснена своим следствием, а следствие – причиной. Считалось, что принцип причинной обусловленности явлений может служить оратору важным подспорьем при изобретении доказательств. Последние находились четырьмя различными способами:

1. Важность и полезность причины доказывалась через перечисление пользы, приносимой следствиями.

2. Следствие обосновывалось через утверждение важности и значимости вызывавшей его причины.

3. Причина опровергалась с помощью подробного разъяснения вредности вытекающих из нее следствий.

4. Следствия признавались плохими, если они вызывались плохой причиной.

Чтобы оценить значимость рекомендаций топики, необходимо рассмотреть формально-логический аспект проблемы. Явление, предшествующее другому и вызывающее его в качестве следствия, называется причиной. Следствие (или действие) – это то, что следует за другим явлением, вызывается последним, и то, что отсутствует, когда нет причины. Говоря о причинной зависимости между суждениями р и q, мы не имеем права соединять знаком импликации утверждения, между которыми нет закономерной связи. Если же оратор соединяет два суждения р и q знаком импликации (р ->q), то он должен быть готов продемонстрировать, что эти два суждения выражают некую общую закономерность. Это означает, что оратору надо подтвердить свое утверждение ссылкой на многократно наблюдавшуюся связь между двумя явлениями, событиями или процессами. Если не было множества предварительных наблюдений, то нельзя сделать вывода о закономерной связи между утверждениями (р, q) и соединять их в одно.

Отсюда следует правило, относящееся к риторике. Всякий, утверждающий нечто о причинной связи между двумя явлениями и использующий логический союз «если…, то…» должен всегда иметь в запасе доводы, подтверждающие, что утверждаемая им связь является частным случаем общей закономерности, связывающей названные им явления. А любой слушатель вправе таких аргументов требовать.

Рассмотрим теперь те доводы, которые в топике назывались несущественными.

К несущественным доводам, называвшимися также доводами от обстоятельств, топика относила все то, что связано с конкретными обстоятельствами дела, разбиравшегося в данный момент судом. Несущественные доводы, в свою очередь, подразделялись на два вида: нравственные обстоятельства и исторические обстоятельства.

Нравственными назывались такие, которые были связаны с характерными особенностями лица, чьи действия разбирал суд. Такими обстоятельствами считались: происхождение, возраст, воспитание, поведение, положение в обществе, образование, достоинства, недостатки, навыки и проч. Доводы от нравственных обстоятельств использовались чаще всего в характеристике, которую давал данному лицу оратор.

Под историческими обстоятельствами понималось все то, что связано с самим событием преступления, с тем, что ему предшествовало, и с тем, что за ним последовало. Тут прежде всего выделялось место, где происходило дело, время, когда оно происходило, причина, вызвавшая преступление, способ совершения преступления и обстоятельства, способствовавшие его совершению.

 Скачать реферат