Теоретические основы исследования способов и приемов убеждения в судебной речи

(2) Всякое слово, которое ни ясности, не украшению речи не способствует, должно считаться погрешностью.

Подготовить речь или часть речи, не нарушая этого правила, очень трудно, но выдающиеся русские юристы конца XIX – начала XX века полагали, что настоящий оратор должен ему неукоснительно следовать.

Только точное знание дает точность выражения. Поэтому оратор обязан четко представлять с

ебе то, что хочет разъяснить. Излагая дело, оратор не может позволить себе вольность – путать или искажать фамилии подсудимых, потерпевших или свидетелей.

Речь в суде должна быть такой же простой и понятной, как и обычная речь. Чтобы проверить, насколько хорошо его понимают, оратор может проговаривать некоторые места своей будущей речи перед знакомыми людьми.

Краткость изложения состоит в том, чтобы были опущены все не имеющие отношения к делу подробности. Повествование будет кратким, если начнется с того места, которое прежде всего надо знать судье и которое необходимо для того, чтобы была понятия позиция оратора. Судебный оратор, желающий быть кратким, не станет уклоняться от главной темы, затрагивая малозначительные обстоятельства, не будет касаться посторонних предметов или повторять одно и то же. Не следует также описывать по частям то, что можно выразить одним предложением.

Например: Он приехал для этого в Петербург, нашел здесь людей, которые согласились оказать ему юридическую помощь в начатии дела в консистории и нравственную помощь для его ведения (Кони А.Ф. Речь по делу о лжеприсяге в бракоразводном процессе супругов З-ных).

Следующее требование, которому должно отвечать повествование, – правдоподобие. Правдоподобие повествования требует такого описания, разбираемых событий, которое согласовывалось бы с обычным естественным порядком вещей, не противоречило бы здравому смыслу и характерам действующих лиц.

Например: Для капитала был совершен брак – не по любви, конечно, и без всяких нравственных условий и колебаний (Кони А.Ф. Речь по делу о подлоге завещания от имени купца Козьмы Беляева).

В обоих примерах повествование, или изложение, ясно, кратко, правдоподобно и убедительно. Разница между ними лишь в том, что в первом случае оратор строит изложение так, чтобы «подогнать» факты под свою концепцию защиты, а во втором примере оратор исходит из фактов и на их основе строит обвинение.

Этой частью речи ораторы подготовили суд внимательно выслушать следующую часть речи, называемую «доводы».

В этой части судебной речи оратор доказывает собственные утверждения и опровергает утверждения, сделанные процессуальным противником. Обвинитель обычно начинает с доказательства. Защитник бывает вынужден опровергать утверждения обвинителя, а лишь потом обосновывать собственную трактовку разбираемых событий. С логической точки зрения, доказательство и опровержение – это одно и то же. Разница лишь в том, что при опровержении (в отличие от доказательства) доказывается не истинность утверждения, а его ложность. Прямое доказательство по своей логической структуре совпадает с косвенным опровержением, а косвенное доказательство – с прямым опровержением. Таким образом, рассматривать доказательства и опровержения как некий особый самостоятельный раздел судебной речи вполне правоверно. Это важнейшая часть судебной речи, поскольку без доводов сторон судебная речь не существует. Оратор должен решить две важнейшие задачи: 1) «изобрести» доказательства (или опровержения); 2) наилучшим образом расположить их. Прежде чём говорить об «изобретении» доказательств, необходимо кратко остановиться на некоторых общих положениях так называемой «теории общих мест», разработанной античными ораторами.

а) Теория общих мест, или топика

Древние риторы полагали, что доводы можно «изобрести», использовав для этого некие общие приемы. Методы, с помощью которых «изобретались» доказательства, считались универсальными, то есть пригодными для любого предмета и любого случая. Создателями этих методов считают софистов. Следующие поколения ораторов систематизировали открытия софистов и придали их учению стройную законченность. Это учение дошло до нас под названием «топика» или учение об общих местах. В основе своей учение об общих местах относится к логике.

Однако, как заметили еще древние ораторы, все топики, или общие места, способны лишь указать путь, следуя которым, можно найти истину; открыть же ее, то есть найти действительные связи и отношения между предметами мысли, обнаружить убедительные доказательства можно, только с помощью глубокого размышления и всестороннего изучения того вопроса, о котором говорит оратор. В связи с этим было принято различать доводы двух видов: существенные и несущественные.

Важнейшими общими логическими принципами, из которых делались доводы, были:

1) определение основных понятий составлявшейся речи; затем высказывались доводы, следовавшие из определений;

2) сравнивание основных понятий речи с другими понятиями и выявление тождества или различия сравниваемых понятий; доводы от сравнивания;

3) деление основных понятий на составляющие части; доводы от деления;

4) доводы от признания причинной обусловленности рассматриваемых явлений.

К несущественным доводам относились доводы, вызванные конкретными обстоятельствами самого дела.

У античных риторов изучение предмета речи отождествлялось с изучением понятий. Они полагали, что понятие изучено, если ему дано определение. Поэтому первым важнейшим принципом топики, или теории общих мест, было требование обязательного определения или раскрытия содержания важнейших понятий, то есть тех, которые входят в основное умозаключение.

Давая определение вещи, оратор черпал из него и доводы в пользу своей точки зрения. Это очень эффективный прием; им успешно пользуются все хорошие ораторы вплоть до настоящего времени.

Риторические определения или описания подразделялись на следующие виды:

1. Определения, учитывающие только свойства описываемой вещи.

2. Определения, учитывающие действия описываемой вещи.

3. Определения, даваемые через сравнивание двух вещей, для установления существования сходства или различия между ними.

4. Определения, учитывающие как свойства, так и отношения, связывающие данную вещь с другими вещами.

С логической точки зрения, дать определение понятию значит указать на его существенные признаки. Риторические определения топики не содержат такого требования. Таким образом, виды определений, рекомендуемые топикой, не являются строго логическими определениями, а относятся к приемам, заменяющим определения. Однако топика, как писал об этом Аристотель, ставила перед собой задачу – сделать изложение правдоподобным, а доводы – убедительными для слушателей; поиски объективной истины и строгость выводов не являлись ее задачей. Справедливости ради надо сказать, что приемы, заменяющие строгое логическое определение, имеют определенное познавательное значение; ими часто пользуются в тех случаях, когда не представляется возможным дать строгое логическое определение. Эти приемы широко используются не только в обычной, но и в художественной речи; употребительны они как в научной литературе, так и в судебно-следственной практике. Должен уметь пользоваться ими и судебный оратор. При этом надо иметь в виду, что строгость логической формы для суда имеет значение не всегда. Порой риторические определения принимаются во внимание судом, хотя строгой логической формы они не имеют. Поэтому задача судебного оратора, если приходится пользоваться риторическими определениями, – придать им такой вид, чтобы суд принял их во внимание и согласился с их значимостью.

 Скачать реферат