Агрессия

Устав ООН прямо нигде не содержит непосредственной дефиниции агрессии. Как уже говорилось, ст. 39 относит к прерогативе Совета Безопасности ООН определение суще­ствования «любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии». В то же время, говоря в ст. 1 о своей цели «подавления» актов агрессии, в ст. 51 Устав ООН закрепляет право самообороны в случаях «вооруженного нападения» на участн

ика Организации.

Такой «абстрактный» запрет на агрессию, содержа­щийся в Уставе ООН как посягательства на «территориаль­ную неприкосновенность и политическую независимость» государств привел к тому, что под определение агрессии как «любого нарушения мира» стали не подпадать проявле­ния «непрямой агрессии»: такие, например, как внешнее вмешательство в вооруженные столкновения внутригосудар­ственного характера.

Только в 1974 году Генеральная Ассамблея ООН выра­ботала Определение агрессии, в котором агрессией при­знается применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или ка­ким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Орга­низации Объединенных Наций.

Более того, в ст. 2 Определения агрессии указано, что применение вооруженной силы государством первым в нарушение Устава ООН является prima facie свидетельством акта агрессии, «хотя Совет Безопасности может в со­ответствии с Уставом сделать вывод, что определение о том, что акт агрессии был совершен, не будет оправдан­ным в свете других соответствующих обстоятельств, вклю­чая тот факт, что соответствующие акты или их последст­вия не носят достаточно серьезного характера».

Однако, на наш взгляд, самым позитивным моментом явился тот факт, что данное Определение перечислило пе­речень конкретных деяний, которые образуют преступление агрессии.[4]

Объективизация указанных целей при совершении аг­рессии состоит в том, что любой такой акт осуществляет­ся вопреки (не в соответствии) с положениями Устава ООН. Как уже говорилось, применение вооруженной силы, вплоть до занятия территории другого государства, огра­ничения суверенитета и независимости последнего, воз­можны в целях самообороны или коллективной обороны го­сударств-членов ООН (ст. 51 Устава ООН), а также с санкции Совета Безопасности для обеспечения и поддержа­ния мира либо «подавления» актов агрессии.

Примечательно, что именно такая объективизация це­лей ведения военных операций ставится многими в вину НАТО, предпринявшей военную операцию против Югославии в 1999 году.

На момент написания работы одной из наиболее ост­рых международных проблем стал вопрос о проведении во­енной кампании против Ирака – недаром правительства США и Великобритании предпринимают все мыслимые усилия, чтобы получить санкцию Совета Безопасности ООН на про­ведение операции против Ирака для того, чтобы юридиче­ски их не смогли хотя бы косвенно обвинить в агрессии.

Конечно, все определения агрессии были выработаны применительно к вооруженным столкновениям государств как субъектов международного публичного права. Однако, такое понимание агрессии стало адаптироваться непосред­ственно в международном уголовном праве при определении преступности и пределов ответственности за совершение отдельными лицами преступлений против мира и безопасно­сти человечества.

Так, Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, дублируя в качестве деяний, образующих состав агрессии, перечень Определения агрес­сии, содержит принципиально важное положение о том, что лицо, совершившее любое преступление против мира и безопасности человечества, несет за это индивидуальную уголовную ответственность и подлежит наказанию (ст. 3). В то же время, «судебное преследование какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества не освобождает государство от ответственности по между­народному праву» (ст. 5).

Таким образом, позволительно утверждать, что в ме­ждународном уголовном праве сформировался перечень дея­ний, расцениваемых в качестве актов агрессии. Детальное определение таковых деяний в актах международного права является существенным позитивным моментом в плане обес­печения уголовной ответственности лиц, их совершивших.

Более того, можно говорить о том, что в междуна­родном праве акт агрессии может расцениваться двояко: как преступление, совершаемое индивидуально определен­ными лицами, и как преступление, совершаемое государст­вами и (или) корпоративным субъектом.

1.2. Круг субъектов уголовной ответст­венности за совершение агрессии

Одним из основополагающих принципов современного международного уголовного права является принцип инди­видуальной уголовной ответственности за совершение меж­дународных преступлений. Данный принцип полностью при­меним к определению субъектов уголовной ответственности за совершение актов агрессии, так как «лицо, которое совершило преступление, подпадающее под юрисдикцию Су­да, несет индивидуальную ответственность и подлежит на­казанию в соответствии с настоящим Статутом» (ч. 2 ст. 25 Римского Статута).

Тем не менее, в литературе имеются указания на не­обходимость признания государства и юридических лиц субъектами преступления агрессии (равно, как и субъек­тами других преступлений против мира и безопасности че­ловечества) по международному уголовному праву.

Очевидно, что многие преступления против мира и безопасности человечества совершаются от лица государства (в том числе, например, развязывание и ведение аг­рессивной войны).

Не смотря на различные точки зрения, нормы дейст­вующего международного права не предусматривают ответ­ственность государства по международному уголовному праву как таковому.

Так, например, ст. 5 Определения агрессии устанав­ливает только «международную ответственность» государ­ства за агрессивную войну против мира и безопасности человечества.[5]

В 1983 г. Комиссия международного права, возобно­вив рассмотрение темы проекта Кодекса преступлений про­тив мира и безопасности человечества, попросила Гене­ральную Ассамблею уточнить, входит ли государство в число субъектов права, которым может быть вменена меж­дународная уголовная ответственность, «ввиду политиче­ского характера этой проблемы». В 1984 г. Комиссия меж­дународного права решила ограничить проект на нынешнем этапе уголовной ответственностью индивидов, что не пре­пятствует последующему рассмотрению возможности приме­нения к государствам понятия международной уголовной ответственности.

В проект Кодекса включена специальная статья 4 «Ответственность государств», которая устанавливает, что «ответственность отдельных лиц за преступления про­тив мира и безопасности человечества, предусмотренная в настоящем Кодексе, никоим образом не влияет на ответст­венность государств по международному праву» (ст. 3).

В уже существующих и действующих международных конвенциях, посвященных борьбе с международными престу­плениями, проблема ответственности государств не ре­шена, что справедливо рассматривается как их существен­ный недостаток.