Иван Грозный как историческая личность

Если от официальных летописей мы обратимся к не­официальным источникам, то история прихода к власти Глинской предстанет перед нами в совсем ином освеще­нии. Осведомленный псковский летописец записал, что Василий III «приказа великое княжение сыну своему большому князю Ивану и нарече его сам при своем жи­воте великим князем и приказа его беречи до пятнад­цати лет своим боярам немногим» 5. Если в

ерить псков­скому источнику, великий князь передал власть боярско­му совету, Елена же узурпировала власть, законно при­надлежавшую опекунам.

Какая же версия — официальная или неофициаль­ная — верна? Ответ на этот вопрос заключен в самых ранних летописях, составленных очевидцем последних дней Василия III.

.Великий князь смертельно занемог на осенней охо­те под Волоколамском. Услышав от врача, что положат ние его безнадежно, Василий III велел доставить из сто­лицы завещание. Гонцы привезли духовную грамоту, «от великой княгини крыющеся». Когда больного доставили в Москву, во дворце начались бесконечные совещания о.б «устроенье земском». На совещаниях присутствовали сон ветники и бояре. Но ни разу великий князь не пригла­сил «жену Олену». Объяснение с ней он откладывал, до самой последней минуты. Когда наступил кризис . и больному осталось жить считанные часы, советники стали «притужать» его послать за великой княгиней и благос­ловить ее. Вот когда Елену пустили, наконец, к постели умирающего. Горько рыдая, молодая женщина обрати­лась к мужу с вопросом о своей участи: «Государь ве­ликий князь! На кого меня оставляешь и кому, госу­дарь, детей приказываешь?» Василий отвечал кратко, но выразительно: «Благословил я сына своего Ивана государ­ством и великим княжением, а тобе есми написал в ду­ховной своей грамоте, как в прежних духовных грамотех отцов наших и прародителей по достоянию, как прежним великим княгиням». Елена хорошо уразумела слова мужа. Вдовы московских государей получали «по достоянию» вдовий удел. Так издавна повелось среди потомков Кали­ты. Елена плакала. «Жалостно было тогда видеть ее слезы, рыдания»,— печально завершает очевидец свой рассказ6.

Слова московского автора подтверждают достоверность псковской версии. Великий князь передал управление боя­рам, а не великой княгине. Василию III перевалило за 50, Елена была лет на 25 моложе. Муж никогда не советовался с женой о своих делах. Красноречивым сви­детельством тому служила их переписка. Перед кончиной Василий III не посвятил великую княгиню в свои пла­ны. Он не доверял молодости жены, мало надеялся на ее благоразумие и житейский опыт. Но еще большее зна­чение имело другое обстоятельство. Вековые обычаи не допускали участия женщины в делах правления. Если бы великий князь вверил жене государство, он нарушил бы древние московские традиции.

Летописные сведения относительно передачи власти боярам получили различную интерпретацию в литературе. Известные историки А. Е. Пресняков и И. И. Смир­нов высказали мысль, что Василий III образовал при малолетнем сыне регентский совет из числа бояр, сове­щавшихся у его смертного одра. А. А. Зимин не согла­сился с ними и пришел к выводу, что великий князь поручил государственные дела всей Боярской думе в це­лом, а в качестве опекунов при малолетнем Иване IV назначил двух удельных князей — Михаила Глинского и Дмитрия Вельского.

Попробуем более детально рассмотреть свидетельства источников. Перелистав тексты духовных завещаний мос­ковских государей, мы можем убедиться в том, что ве­ликие князья неизменно возлагали ответственность за вы­полнение их последней воли на трех-четырех душепри­казчиков из числа самых близких советников-бояр. Примерно так же поступил смертельно занемогший Ва­силий III. Он призвал для утверждения своего завеща­ния трех бояр (М. Юрьева, князя В. Шуйского и М. Во­ронцова) , а также младшего брата Андрея, которого он любил и которому во всем доверял. В беседе со своими будущими душеприказчиками великий князь упомянул о том, что он намерен облечь опекунскими полномочиями также князя Михаила Глинского («что ему в родстве по жене его»). Бояре выразили согласие, но тут же ста­ли ходатайствовать о включении в состав регентско­го совета и своих собственных родственников. Василий Шуйский выставил кандидатуру брата Ивана Шуйского, а Михаил Юрьев назвал имя своего двоюродного дяди Михаила Тучкова. Так был сформирован опекунский совет.

Царь поручил правление «немногим боярам», гласит псковская летопись. Теперь мы можем точно определить их число. Василий III вверил дела семи душеприказчи­кам. Этот факт помогает решить загадку знаменитой мос­ковской семибоярщины. Появление семибоярщины в годы Смуты перестает быть необъяснимой случайностью. В кни­гах Разрядного приказа находим указания на то, что семибоярщина много раз «ведала» Москву при царе Ива­не и его сыне Федоре. Образцом для них, как можно те­перь установить, служила семибоярщина Василия III.

При жизни Василия III его бранили за то, что он решает дела.с несколькими ближайшими советниками — «сам-третий у постели» — без совета с Боярской думой.

Великий князь рассчитывал сохранить такой порядок уп­равления посредством учреждения особого опекунского совета. Со временем семибоярщина выродилась в орган боярской олигархии. Но в момент своего появления она была сконструирована как правительственная комиссия, призванная не допустить ослабления центральной власти. Василий III ввел в семибоярщину нескольких самых до­веренных своих советников, которые выдвинулись по его милости и из-за своего худородства не могли претендо­вать на высшие посты в государстве. С их помощью Ва­силий III надеялся оградить трон от покушений со сто­роны могущественной боярской аристократии и ограни­чить влияние Боярской думы. Избранные советники долж­ны были управлять страной и опекать великокняжескую семью в течение 12 лет, пока наследник не достигнет совершеннолетия.

Бояре-опекуны короновали трехлетнего Ивана через несколько дней после кончины великого князя. Они спе­шили упредить мятеж удельного князя Юрия. 25 лет Юрий примерялся к роли наследника бездетного Васи­лия III. После рождения Ивана князь не отказался от своих честолюбивых планов. Опекуны опасались того, что Юрий попытается согнать с трона малолетнего племянни­ка. Чтобы предотвратить смуту, они захватили Юрия и бросили его в темницу. Удельный государь жил в зато­чении 3 года и умер «страдальческою смертью, гладною нужею» 7. Иначе говоря, его уморили голодом.

Передача власти в руки опекунов вызвала недоволь­ство Боярской думы. Между душеприказчиками Васи­лия III и руководителями думы сложились напряженные отношения. Польские агенты живо изобразили положение дел в Москве после кончины Василия III: «бояре там едва не режут друг друга ножами; источник распрей — то обстоятельство, что всеми делами заправляют лица, наз­наченные великим князем; главные бояре — князья Вель­ский и Овчина — старше опекунов по положению, но ничего не решают».

Князь Иван Овчина-Телепнев-Оболенский, названный поляками в числе главных руководителей думы, стал для опекунов самым опасным противником. Он сумел снискать расположение великой княгини Елены. Молодая вдова, едва справив поминки по муже, сделала Овчину своим фаворитом. Позднее молва назовет фаворита подлинным отцом Грозного. Но то была пустая клевета на великокняжескую семью.

 Скачать реферат