Манифест 1905 года

План

1. Анализ документа «Об усовершенствовании государственного порядка»

2. Взгляды историков на монголо-татарское нашествие

и его последствия для России

Литература

Приложение

Короткий документ (сам манифест, без вступления, занимал примерно половину страницы) составленный в разгар революции 1905 года, когда император с семьей был фактически вынужден скрываться

в Петергофе, а министры могли добираться к нему исключительно водным путем, начинался словами: «Смуты и волнения в столицах и во многих местностях империи Нашей великой и тяжкой скорбью преисполняют сердце Наше».

Основной смысл манифеста заключался в двух фразах: «Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов», и: «Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной думы».

Таким образом, историческое значение Манифеста заключалось в распределении единоличного права Российского Императора законодательствовать, между, собственно, монархом и законодательным (представительным) органом – Государственной Думой.

Европейские справочники тех лет определяли политический строй России как «конституционную монархию при самодержавном государе».

Прямые и равные выборы и «ответственное министерство» оставались главными требованиями оппозиции до 1917 года.

Обнародование манифеста не принесло стабилизации, а наоборот, сопровождалось новой вспышкой антиправительственных беспорядков с одной стороны, и черносотенных погромов – с другой. Примерно через два месяца революция пошла на спад, но волнения продолжались еще долго. Есть разные мнения насчет того, что больше способствовало их прекращению: либеральные реформы Витте или жесткие меры Столыпина.

«В течение всей зимы 1908–1909 годов в Петербурге не выходило ни одной нелегальной газеты, не работала ни одна революционная организация. Так же обстояло дело почти повсюду в России», – писал жандармский генерал Герасимов.

«Новый революционный подъем» 1910–1911 годов, о котором говорилось в советских учебниках истории, по мнению большинства современных исследователей, также существовал лишь в воображении их авторов. Недовольных во всех слоях общества хватало, но режим, возникший на основе манифеста 17 октября, мог существовать еще долго, если бы не Первая мировая война и «распутинщина».

Менее чем за год до того, как издать манифест, в декабре 2004 года, Николай II твердо заявлял: «Я никогда, ни в каком случае не соглашусь на представительный образ правления, ибо я его считаю вредным для вверенного мне Богом народа». И о самом подписании он сообщил матери не как о желанном событии: «Я перекрестился и дал им все, чего они хотели».

Подлинным автором манифеста – и в текстовом, и в политическом смысле – был Витте. В начале октября он подал монарху «всеподданнейший доклад», в котором впервые прозвучала ставшая впоследствии знаменитой фраза: «Так жить нельзя!».

Его дальнейшая судьба сложилась незавидно. По словам министра иностранных дел Александра Извольского, «граф Витте оказался объектом жестоких нападок крайне правых и левых и встретил полное равнодушие со стороны умеренных либералов».

Меньше чем через год Николай II избавился от него. При дворе были убеждены, что Витте ведет дело к тому, чтобы дать России полноценную конституцию и возглавить первое правительство парламентского большинства. Сам экс-премьер это всегда отрицал.

Оценки манифеста 17 октября и созданной им ограниченной демократии всегда были полярными.

Одна из крупнейших политических партий страны назвала себя «октябристами», тем самым объявив манифест воплощением всех своих чаяний.

Другая часть общества выразила свое отношение эпиграммой: «Царь испугался, издал манифест: мертвым свободу, живых – под арест!».

«Слава царю, который благо народа поставил выше охранения прерогатив своей власти! Слава русскому народу, который пожелал любить своего царя не за страх, а за совесть!» – провозгласил известный предприниматель и будущий октябрист Сергей Четвериков после молебна в здании Московской биржи на следующий день после опубликования манифеста.

В тот же день Лев Троцкий заявил на митинге в Петербурге: «Царский манифест – всего лишь клочок бумаги. Его нам сегодня дали, а завтра порвут в клочки, как это сделаю я сейчас!» – и демонстративно разорвал документ.

Вдохновитель реформы, премьер-министр Сергей Витте, охарактеризовал свое детище сдержанно: «Манифест 17 октября предотвратил немедленную катастрофу, но не явился радикальным лекарством».

Не только либеральной оппозиции, но и многим высшим сановникам империи казалось, что «теперь начнется новая жизнь». Так, в частности, говорил всесильный в то время фаворит Николая II петербургский генерал-губернатор Трепов, а видный деятель политического сыска Рачковский вообще считал, что «завтра на улицах Петербурга будут христосоваться». Но вышло все с точностью наоборот. Манифест от 17 октября не только не остановил революцию, но дал ей новый импульс. Радикалы из лагеря либералов и социалистов использовали «дар» Николая II для усиления борьбы против режима. Знаменателен тот факт, что именно 17 октября видный либерал Павел Милюков на одном из банкетов заявил своим единомышленникам, что «ничего не изменилось, война продолжается».[1]

Сам Николай II, оценивая значение Манифеста 17 октября, писал, что решение дать России гражданские свободы и парламент было для него «страшным», но тем не менее это решение «он принял совершенно сознательно». Наконец, император пишет следующее: «После такого дня голова стала тяжелой и мысли стали путаться. Господи, помоги нам, усмири Россию». Россия успокоилась только на 11 с небольшим лет. Но все это время и либералы, и социалисты, и сама власть демонстрировали неспособность к совместной работе на благо страны как в стенах самого парламента, так и в публичной политике. Решение Николая II дать России гражданские свободы и парламент оказалось роковым и для империи, и для него лично. Широко известны многие отрицательные отзывы о значении Манифеста 17 октября 1905 года для России. В частности, двоюродный дядя императора великий князь Александр Михайлович считал, что 17 октября 1905 года Российская империя перестала существовать. Насколько справедливы такого рода оценки? Этот, да и многие другие шаги императора Николая II в последние несколько лет стали предметом споров не только историков.

Давая России гражданские права и парламент в то самое время, когда практически все оппозиционные самодержавию слои населения желали только одного – отнять у царя как можно больше, а по возможности, и всю власть, Николай II либо демонстрировал непонимание политической ситуации, либо просто «умыл руки», вняв советам премьер-министра Витте, который проделал основную работу по подготовке манифеста 17 октября. Однако Витте предлагал царю и альтернативу – ввести жесткую диктатуру, но император добровольно ограничил свою власть, дав согласие на созыв Государственной Думы. Сам же Николай II свое решение обосновывал нежеланием лить новую кровь своих подданных, а также тем соображением, что лучше «давать все сразу, нежели быть вынужденным в ближайшем будущем уступать по мелочам и все-таки прийти к тому же».[2]

Страница:  1  2  3  4  5 


Другие рефераты на тему «История и исторические личности»:

Поиск рефератов

Последние рефераты раздела

Copyright © 2010-2024 - www.refsru.com - рефераты, курсовые и дипломные работы