Столыпин Петр Аркадьевич – губернатор Саратовской области

Пост министра внутренних дел это был один из ключевых правительственных постов, многие из сановников опасались, что у новичка не хватит опыта. Карьера Столыпина была столь стремительной, что награды не поспевали за назначениями. Он являлся действительным статским советником, а теперь у него в подчинении были тайные седовласые советники и полные генералы. Петербургские лакеи, в первый раз облача

вшие нового министра, сбились с ног в поисках “ленты его высокопревосходительства” и были изумлены, узнав, что у министра пока нет орденской ленты.

Столыпин занял пост министра накануне открытия Первой Государственной думы. Выборы в Думу прошли по законам, которые разрабатывались его предшественниками, которые стремились обеспечить в законодательном учреждении преобладание “мужицкого элемента” в надежде на монархические настроения деревни. Прямо говорилось, что в космополитическую столицу явятся депутаты из патриархальной глубинки, богобоязненные, верные царю и отечеству, с красочной эпической речью, и враз положат предел революционной смуте. Это было глубочайшее заблуждение, лишний раз демонстрирующее, какая пропасть была между властной верхушкой и простым народом. Несмотря на бойкот выборов со стороны наиболее радикальных партий, ее состав оказался оппозиционным. Большинство мест - 179 получила партия конституционных демократов, а 107 депутатов, в основном крестьян, образовали фракцию трудовиков, находившихся под сильным слиянием социалистов-революционеров. С кадетами и трудовиками голосовали многие беспартийные, которых насчитывалось 105 человек. Правый фланг составляла незначительная и быстро распавшаяся группа октябристов. Представители черносотенных партий в Думу не попали.

Открытие думы 27 апреля 1906 г. было обставлено с необычайной пышностью. Царская семья вышла к депутатам в тронный зал Зимнего дворца в платьях, усыпанных драгоценностями. Великий князь Александр Михайлович замечал по этому поводу: “Более уместным, по моему мнению, был бы глубокий траур". Вернувшись из дворца, Столыпин поделился с семьей своими впечатлениями: “Блеск мундиров придворных чинов с одной стороны зала и более чем скромные, даже в большом количестве умышленно будничные костюмы депутатов, с другой стороны, представляли такой разительный контраст, что невольно рождали в душе сомнения: сумеют ли люди, настолько отличающиеся друг от друга своим внешним обликом, найти общий язык при обсуждении общего дела"[8].

Народные избранники подняли вопрос о политической амнистии и принудительном отчуждении частновладельческих имений, и сразу же превратились в глазах великих князей и министров в "стаю преступников” и “собрание пятьсот Пугачевых". Правительство И.Л. Горемыкина ответило резким "нет" на все эти требования и предложило депутатам заняться конкретной законодательной работой. Из-за какого-то бюрократического недоумия первый правительственный законопроект, внесенный на рассмотрение Думы, звучал следующим образом: “Об отпуске 40029 руб.49 коп. на постройку пальмовой оранжереи и сооружение клинической прачечной при Юрьевском университете”. Поскольку депутаты не желали заниматься вопросом об устройстве прачечной, а правительство в свою очередь не допускало мысли о вмешательстве Думы в свои прерогативы, с первых же недель начался затяжной конфликт. Премьер-министр отказывался посещать Государственную думу, министру внутренних дел как-то довелось предстать перед законодателями. Столыпин, отвечая на запрос о полицейским репрессиях, говорил, что власть не имеет права бездействовать: “Бездействие властиведет к анархии; правительство не может быть аппаратом бессилия". Депутаты отвечали свистом и криками: “Позор! В отставку! ”[9].

В царском окружении были люди, пытавшиеся найти компромисс с мятежной палатой. Дворцовый комендант Д.Ф. Трепов разработал план формировании кабинета министров из общественных деятелей. Столыпин был противником таких планов, но посчитал полезным встретиться приватным образом с лидером кадетов П.Н. Милюковым. У Столыпина, поборника твердой власти, всегда было настороженное отношение к либералам. Еще в бытность саратовским губернатором он писал о либеральных деятелях: “Нельзя отказать им в смелости, трудоспособности, энергии и знаниях, но, с другой стороны, бросается в глаза их предвзятость, врожденная антипатия и недоверие к сложившимся историческим путям и формам, их презрение и полнейшее незнание людей других классов и воззрений, и часто прямолинейное игнорирование жизненных интересов страны".

Постепенно Правительство склонялось к мысли о невозможности совместного существования с мятежной Думой. Министр финансов В.Н. Коковцов вспоминал слова Столыпина: "Теперь нам недолго ждать, так как я твердо решил доложить государю на этих же днях, что так дольше нельзя продолжаться, если мы не хотим, чтобы нас окончательно не захлестнула революционная волна, идущая на этот раз не из подполья, а совершенно открыто из Думы, под лозунгом народной воли, и если Государь не разделит моего взгляда, то я буду просить его сложить с меня непосильную ношу при таком колеблющемся настроении ответственности"[10].

Николай II и многие придворные опасались, что разгон законодательного учреждения вызовет взрыв возмущения по всей стране. Премьер-министр И.Л. Горемыкин убеждал, что этого не произойдет, а Столыпин, как министр внутренних дел, гарантировал спокойствие в столицах, говоря, что по его сведениям умеренная часть кадетов сама испугалась вызванной ими бури и втайне желает, чтобы правительство их распустило, позволив сохранить лицо перед избирателями. Наконец, согласие Николая II было получено. Сохранился колоритный рассказ о том, как И.Л. Горемыкин заперся в спальне и приказал лакею не будить, кто бы ни приехал. Опытный царедворец хорошо изучил характер самодержца. Поздно ночью Николай II прислал письмо, в котором повелевал отложить исполнение своего указа о роспуске Думы, однако курьер не был допущен в спальню премьера.

9 июля 1906 г. депутаты обнаружили на запертых дверях Таврического дворца извещение о роспуске Государственной думы под тем предлогом, что депутаты "уклонились в не принадлежащую им область". Войска были приведены в боевую готовность на случай беспорядков, однако, как и предсказывал Столыпин, страна отреагировало на эту новость с полнейшим спокойствием. Часть депутатов собралась в Выборге, на территории Великого княжества Финляндского, где не действовала имперская юрисдикция, и обратилась к населению с призывом не платить налогов, невыполнять воинскую повинность и оказывать пассивное сопротивление властям. Но Выборгское воззвание не привело ни к каким практическим последствиям, кроме того, что подписавшие его депутаты впоследствии были привлечены к ответственности и лишены права участвовать в выборах. Первая Государственная Дума была избрана на пять лет, а просуществовала всего 72 дня.

2.2 Председатель Совета министров

Одновременно с разгоном Думы была проведена реорганизация правительства. И.Л. Горемыкин был отправлен в отставку, причем в обычной для Николая II манере, то есть без предупреждения и обоснования причин. Председателем Совета министров был назначен Столыпин. Так, в возрасте 44 лет, он стал главой правительства, и на его плечи лег груз колоссальной ответственности за умиротворение страны, едва вышедшей из полосы потрясений. Столыпин снискал славу "душителя революции". Это было не совсем точно, так как с наиболее опасными выступлениями справились его предшественники, в частности П.Н. Дурново. Новый премьер-министр, сохранивший за руководство министерством внутренних дел, продолжал его линию. Он вникал во все тонкости полицейского ремесла, лично знакомился с донесениями секретных осведомителей и особенно ценил сведения Е.Ф. Азефа, одновременно платного агента и главы Боевой организации партии эсеров, а позже, когда Азефа разоблачили, говорил своим критикам, обвинявшим правительство в провокации, что если один из вождей революции был сотрудником департамента полиции, то очень печально, но никак не для правительства, а для революционной партии. По приказу Столыпина были подавлены восстания в морских крепостях Кронштадт и Свеаборг.

 Скачать реферат