Номинации персонажей в эпическом произведении на материале рассказов В.М. Шукшина

Глава 2. Способы номинации в творчестве В.М.Шукшина

2.1. Антропонимы в системе номинации в творчестве В.М. Шукшина

Как культурный компонент имена собственные человека обычно соотно­сятся русскими с определенными временными, территориальными и социаль­ными факторами; они могут оцениваться также с точки зрения их стилевой при­надлежности. Сказанн

ое выше во многом определяет коммуникативную функ­цию имени, которой В.М.Шукшин как человек и художник придавал особое значение: «Правда, трудно говорить с человеком, не называя его по имени, но раз ты так решил, пусть так и будет» («Завидую тебе .»,[28 . 117]. По убеждению писателя, процесс коммуникации невозможен, если нарушаются принятые в традиционной культуре нормы функционирования имени, основанные на доста­точно жесткой социовозрастной и половозрастной дифференциации, при кото­рой переход человека в иную социовозрастную категорию всегда маркировался изменением имени.

Номинация как конкретное соотнесение имени собственного с личностью героя в творчестве В. Шукшина нередко служит своеобразным ключом саморе­гуляции образа. Можно сказать, что стратегия образа в произведениях мастера в определенной степени связана с конкретным именем, которое носит тот или иной герой. Однако в отличие от приема «говорящих» имен и фамилий, который использовали и используют многие писатели, В.Шукшин в своем творчестве идет по пути обыгрывания имен некоторых своих героев и антропонимов, функ­ционирующих в мифологических, фольклорных текстах, посредством создания ассоциативных или контрастивных связей.

Так, например, в рассказе «Беспалый» имя Клары претерпевает свои изменения. Сначала – это просто жена. С точки зрения односельчан, она «злая, капризная и дура». С точки зрения Сереги, она «самостоятельная и начитанная”, он считает ее “подарком судьбы».

Существует такое выражение: «несчастье свалилось на голову». Автор перефразировал: «по праву ли свалилось на его голову такое счастье», так возникает подтекст: Клара для Сереги принесет несчастье. На протяжении рассказа имя ее варьируется: Клара, Кларнетик, затем Клавдия Никаноровна. Неприятие Клары жителями села заявлено уже в первых фразах: «Все вокруг говорили, что у Сереги Безменова злая жена. Злая, капризная и дура». Клавдией Никаноровной ее называют гости за столом после того, когда она одержала победу в словесной дуэли со Славкой. Никанор (в переводе с греческого) – «победитель», т. е. Клара здесь победительница.

Кларнетиком ее называет Серега. Кларнет – это духовой музыкальный инструмент. «Дух» и «душа» – однокоренные слова. Серега хочет увидеть в Кларе душу. Он играет с ней в доктора. Просит надеть белый халатик. Переодевание у Шукшина непосредственно связано с темой игры, театральностью. Серега зачастую не в состоянии провести четкую грань между реальностью и игрой. Но только в игре ему удается увидеть душу жены. Рождается мотив игры, неискренности, что указывает на отсутствие души у Клары.

Кларнет – это еще и искусственный звук, внешний блеск. В описаниях Клары автор использует детали внешности, в которых обилие металлических вещей: медальон, часы. Волосы отливают дорогой медью, блестят очки. Клара получает статус музыкального инструмента. Так художественная деталь в поэтике Шукшина является ключом к раскрытию внутреннего мира героя. У Клары его просто нет.

Излюбленными героями В. Шукшина являются люди с «особинкой», с «чудинкой», которым чужды рассудочность, практицизм. Примечательно, что личные имена многих из них являют собой антропонимы в уменьшительной форме (Степка, Ванька, Пашка, Минька и др.), исторически представляющие полуимена с формантом -к(а), древним по своему происхождению. Квалитатив­ное значение этих антропонимов в произведениях В. Шукшина получает допол­нительный оттенок: герои, наделяемые такими именами, как правило, недоста­точно образованные, но и в зрелом возрасте сохранившие чистый, по-детски на­ивный взгляд на мир, не всегда находят понимание окружающих и часто пред­ставляются им «взрослыми детьми», а иногда и социально незрелыми людьми, «заслуживающими» лишь насмешливого к себе отношения.

Характерной чертой произведений В. Шукшина является актуализация в них своеобразной «внутренней формы» антропонима, использование этимоло­гических «посылок» в осмыслении имени в рамках социально-исторического контекста.

Важное место в творчестве В. Шукшина принадлежит героям, носящим широко известное русское личное имя Иван, представляющее собой фонетиче­ски освоенный народной речью вариант канонического имени. Этот антропоним нередко употребляется вместе с его разговорным вариантом – полуименем Ванька. В семантике данного имени, соотнесенного так или иначе с характером героя, писатель актуализирует определенные значения его «переносного употребления», в основу которого положены архетипические черты Ивана.

Свое отношение к тому, что чуждо русскому менталитету, В. Шукшин вы­ражает в своеобразной антропонимической оппозиции, построенной по принци­пу «свой-чужой»: с одной стороны, «Ванька», с другой, - «Эдуарды, Владики, Рустики» («Монолог на лестнице», [28,45].

В. Шукшин, выражая собственное отношение к герою посредством фор­мы его имени, является при этом выразителем мироощущения народа. Особая роль отводится в этом плане прозвищам, а также «сокращенным именам» -, которые могут обыгрываться автором в своеобразном «антропонимическом каламбуре»[5,190].

В связи с пристальным вниманием В. Шукшина к вопросам духовности, нравственности и признанием в культурном пространстве в качестве приоритетного личностного фактора в публицистике писателя значительное место зани­мают так называемые официальные антропонимы, как одночленные, состоящие из фамилии с ее основной функцией пер унификации лица, так и двучленные (личное имя + фамилия, имя + патроним), а также трехчленные, содержащие имя, патронимический компонент и фамилию и являющиеся основной моделью именования лица. Среди них имена известных исторических личностей, общест­венных деятелей, писателей, режиссеров, артистов, ученых, героев произведе­ний русской и зарубежной литературы.

Антропонимы в произведениях В. Шукшина обязательно вовлечены в семантическое поле эмоциональности и оценочности. Эмоционально-оценочному «наращению» способны подвергаться как имена вымышленные, так и имена известных исторических лиц (Гегель, Маркс, Лев Толстой). Коннотации подвергается и имя собственное, употребленное В. Шукшиным во множествен­ном числе и обозначающее не только определенный тип людей, но и служащее для выражения авторской иронии (Львы Толстые).

Так в романе В. Шукшина «Я пришел дать вам волю» характери­стика поволжских воевод, их помощников дается преимущественно с социально-психологической стороны. Быт, одежда изображаются кратко, эскизно, основное внимание сосредоточивается на диалогах, раскрывающих психологию героев. Историзмы в диалогах и повествовании воспроизводятся прежде всего такие, которые необходимы для социальной и должностной номинации: великий государь, царь-государь, князь, боярин, воевода, товарищ воеводы, стольник, стрелецкий голова, митрополит, приставы, ярыга, подьячий, стрельцы и т.д. Используемые архаизмы семантически прозрачны; среди них преобладают экспрессивно-оценочные слова и фразеологизмы, характеризующие отрицательное отношение воевод и их помощ­ников к Разину и его сподвижникам: воры, лиходеи, государевы ослухи, христопро­давцы, убойцы и т.п. Архаизирующие средства в диалогах органически сочетаются с разговорными и просторечными: анчихристы, страмец, страм и многими другими.

 Скачать реферат