Жаргон северодвинских рок-музыкантов

Представители всех перечисленных групп постоянно контактируют между собой – как в рабочей обстановке (концерт, выступление в ресторане и пр.), так и в неформальной обстановке. Можно отметить, что на отношения внутри референтной группы накладывает отпечаток условия конкуренции.

Таким образом, под представителем группы северодвинских рок-музыкантов мы понимаем человека, который интересуется р

ок-музыкой, владеет соответствующим музыкальным инструментом и выступает как музыкант-исполнитель на сцене.

§ 3. Лексико-семантические особенности жаргона северодвинских рок-музыкантов

Под жаргоном северодвинских рок-музыкантов мы понимаем профессиональный язык (групповой жаргон), включающий в себя две подсистемы – специальный подъязык (терминологизированная лексика, термины и номены) и профессиональный жаргон. Кроме того, в него входят а) слова, не имеющие ярко выраженной профессиональной направленности, слова-экспрессивы, оценочные слова, тематически связанные с теми или иными особенностями деятельности музыкантов; б) слова, которые могут употребляться в других жаргонных образованиях, при этом иногда с иным значением, и которые, следовательно, составляют периферию музыкального жаргона. Приведем примеры:

1) термины и терминологизированные слова: модуляция – «муз. переход из одной тональности в другую» [СИС 1985: 319]; процессор – “цифровое устройство для тембрального изменения звучания струнного инструмента” (отметим, что в Большом словаре русского жаргона слово процессор представлено, однако с иной пометой: «Проц, процик – (комп.) процессор» [БСРЖ 2000: 487]); аппарат – “совокупность средств звукоусиления и сопутствующих принадлежностей (стоек, подставок, проводов и т.д.)”; портал – “группа колонок, обеспечивающих звук в зале”;

2) номены: Пэйст, Сабиан, Зилжан – “марки барабанных тарелок”; Шурик – “микрофон фирмы «Shure»”; В Ленкоме Шурики радийные поставили. «Шурик – (муз.) микрофон фирмы «SHURE» [БСРЖ 2000: 705];

3) экспрессивно-оценочная лексика: кривой – “кто-либо играющий неровно, с нарушениями ритма, что-либо сыгранное неровно, неритмично”; гриб, грибан – “молодой, как правило, неопытный музыкант”; нестрояк, нестроевич – “игра на расстроенном инструменте”;

4) интержаргонная лексика: хильнуть – “попросить уйти; выгнать”; колбасный – “зажигательный, веселый”; косяк, лажа – “ошибка, в том числе и в исполнении”; косячить (накосячить) – “сыграть неправильно, допустить ошибку”.

Как и в любом другом жаргоне, в жаргоне музыкантов большую роль играет эмоционально-экспрессивная функция, выражающая субъективные аспекты восприятия действительности, способствующая созданию определенного стилистического эффекта. При этом в конкретных лексемах данная функция может отодвигать номинативную функцию на второй план [Крысин 1989: 77; Серебренников 1970: 483].

Эмоции – одна из форм отражения мира, причем отражаются не предметы и явления реального мира, а отношения, в которых они находятся к человеку, т.е. не свойства предметов и явлений, а их значение для жизни человека. Эмоции являются способом оценки этого значения. Эмоции есть только там, где есть интерес и отношение. Эмотивность, соответственно, признается разновидностью коннотативной[5] части лексического значения слова. Эмотивность закреплена в сознании языкового коллектива, адекватно воспринимается его коммуникантами [Шаховский 1987: 23]. Выражая свою эмоцию посредством эмотивной лексики, мимики, жестов, говорящий выражает свое отношение к предмету речи, а не стремится вызвать эмоцию у слушающего. «Слово не только называет денотаты, но и выражает их эмоциональную оценку: домик – это не только «дом очень небольших размеров», это «дом очень небольших размеров, по отношению к которому говорящий испытывает какие-то добрые, теплые чувства, выражая при этом позитивную оценку самого денотата» [Солодуб, Альбрехт 2003: 53]. Ср. в описываемом нами жаргоне: процик (процессор) и звукан. В жаргоне музыкантов представлена не только эмотивно окрашенная лексика. Есть в ней и слова с коннотативно-номинативным значением, т.е. значением, в котором «преобладает коннотативная функция, функция же номинативная отходит на второй план» [Солодуб, Альбрехт 2003: 69]: хер наряженный; и слова с прямым коннотативным значением, которые непосредственно выражают различного рода эмоционально-оценочные реакции [Солодуб, Альбрехт 2003: 70]. Например, для выражение восхищения используется слово чума: «Ибанез», японец – чума! Ср. «Чума – что-то неординарное, производящее сильное впечатление, шокирующее» [Никитина 2004: 809]. А для выражения неудовольствия может использоваться бранное слово жопа: Звук – полная жопа. Как эмоционально-оценочное слово музыканты часто употребляют междометие джага-джага, оценивая качество исполнения: Он играет…джага-джага .круто! Отметим, что в известных нам словарях это выражение не зафиксировано.

Эмоция всегда сопряжена с оценкой, поскольку и та и другая синхронно участвуют в актах отражения и познания. Оценка, по словам Н.Д. Арутюновой, есть «наиболее яркий представитель прагматического значения» [Арутюнова 1987: 5]. Под оценкой понимается суждение о ценности предмета, т.е. о соответствии или несоответствии его качества каким-либо ценным категориям (хорошо – плохо, желательно – нежелательно и т.д.) [Вольф 1988: 55]. Оценка представляет одну из сторон познавательной деятельности человека, в которой в тесном единстве выступают объективное и субъективное, рациональное и эмоциональное, необходимое и случайное [Телия 1988: 30].

Оценочность – это не просто оттенок в лексическом значении, а возможный компонент его семантической структуры, которая может модифицировать значение слова. Оценочность на лексическом уровне нельзя рассматривать вне связи с эмоциональным и экспрессивным. Появление новых слов с оценочным значением – основной путь обновления экспрессии.

Исследователи отмечают, что «категория коннотативности опирается прежде всего на эмоционально-оценочные возможности слова. Однако для их реализации необходимо, чтобы слово воспринималось как экспрессивная лингвистическая единица: оно должно быть с помощью каких-либо языковых средств специально выделено на фоне других, лишенных экспрессивности слов (сравните: русск. поэт – поэтишка, нем. (der) Dichter – (der) Dichterling, англ. (а) poet – (a) poetaster, исп. (el) poeta – (el) poetastro, франц. (le) poete – (le) rimailleur, от франц. (la) rime – «рифма» + суффикс со значением агенса, ср. с русск. рифмач). Почти во всех приведенных примерах экспрессивность слова создается на основе семантического взаимодействия корневой морфемы с суффиксом агенса, выражающим презрительно-пренебрежительное отношение к лицу» [Солодуб, Альбрехт 2003: 53 – 54]. Ср. в нашем материале: вокалюга (вокалист); пультяшник, звукач (звукорежиссер); слухач (музыкант, играющий на слух), соляк. Важно также и то, что язык располагает многими другими языковыми средствами для создания экспрессем (экспрессивных слов). Достаточно часто «таким средством является специфика самой фонетической организации слова, его звуковой образ: нежными переливами мягких боковых сонантов (л'), соединенных узким звуком переднего ряда (э), глагол лелеять прекрасно передает свою семантику «нежно беречь»; в лексико-семантической группе (ЛСГ) терминов родства словам, выполняющим чаще всего собственно номинативную функцию (русск. мать, отец, дочь, сын), могут быть противопоставлены экспрессивно-стилистические синонимы с богатым диапазоном мелиоративной (положительной) эмоциональной тональности и постоянной позитивной оценкой: русск. мать – мама, мамочка, мамуся, мамуленька, англ. mother – mum, mummy, mom». Ср. в нашем материале: шуршать – “играть тихо, негромко”, бзенькать – “слабое звукоизвлечение”, вдарь по крэшу. Отметим также роль просодических средств в создании экспрессивности, в частности ударения. Отклонение от акцентологической нормы литературного языка – это также явный показатель экспрессивной отмеченности слова. Вот характерные примеры: цифрá, низá, ладúть. К важнейшим условиям возникновения экспрессивности относят также образность, под которой понимается результат взаимодействия в его глубинной семантике двух значений – вторичного переносного, образно мотивируемого, и первичного прямого, образно мотивирующего [Солодуб, Альбрехт 2003: 54, 55]. Ср. в нашем материале: гипс – “безысходная ситуация”; Лом Петрович – “громкое исполнение”, кач – “ритмичное исполнение, заставляющее зрителей двигаться”, иначе говоря – «качаться». В этом ряду особое место занимают слова, возникшие на основе приема паронимической аттракции, которая может рассматриваться как мотивирующее средство (условие) для создания экспрессивного жаргонного слова. При этом мотивирующим словом выступает слово, называющее реалию, способную вызывать отнюдь не нейтральное в этическом и эстетическом планах представление, чем создается эффект эпатажа, например: гитарист и педераст, гетера → гетераст; гетерастить – “играть на гитаре”; медиатор и менструация→ менструатор.

Страница:  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15 
 16  17  18  19  20  21  22  23  24  25 


Другие рефераты на тему «Иностранные языки и языкознание»:

Поиск рефератов

Последние рефераты раздела

Copyright © 2010-2024 - www.refsru.com - рефераты, курсовые и дипломные работы