Людвиг ван Бетховен

Эмоционально воздействие «Лунной сонаты» было настолько сильным, что во время исполнения Стасов, как и Берлиоз, разрыдался. «…Когда я услыхал… это страстное, глубоко патетическое бетховенское создание… в неподражаемом исполнении Листа, я уже больше не в состоянии был владеть собой…»

Концерты Листа, в том числе и его исполнение «Лунной сонаты», можно сказать, совершили переворот в понимании

Стасовым драматической музыки. «Это была та самая «драматическая музыка», – писал впоследствии Стасов, – о которой мы… в те времена больше всего мечтали…, считая ее той формой, в которую должна окончательно обратиться вся музыка». Как драму определял Стасов образную сущность «Лунной сонаты»: «Мне показалось, что в этой сонате есть целый ряд сцен: трагическая драма в первой части, мечтательная кроткая любовь и состояние духа, по временам наполненное мрачными предчувствиями; дальше, во второй части… изображено состояние духа более покойное, даже игривое – надежда возрождается; наконец, в третьей части бушует отчаяние, ревность и все кончается ударом кинжала и смертью».

Лист покинул Россию в мае 1842 года, однако очень скоро, уже в апреле 1843 года, появился в Петербурге вновь. На этот раз Лист дал только два концерта. Программы были новыми, за исключением «Лунной сонаты».

То, что Лист, обычно не повторявший одинаковые сочинения в одних и тех же городах, старавшийся разнообразить репертуар и знакомить публику с возможно большим количеством новых произведений, на этот раз несколько изменил своему правилу, свидетельствовало и о привязанности Листа к «Лунной сонате», и о ее особом успехе в России. Накопленный опыт, многолетние размышления о Бетховенской музыке побудили Листа начать редактирование сочинений Бетховена. Редакция сонат вышла в нескольких томах в Германии.

Прошли многие годы. Лист отказался от концертной деятельности. Его все больше влекли сочинение, педагогика. Но «Лунная» по-прежнему занимала в его сердце особое место. Как и у Бетховена, с этой сонатой у Листа, видимо, было связано нечто очень личное, сокровенное. «Никаких пьес Лист не задавал, – вспоминал обучавшийся у него известный русский пианист Александр Зилоти. – Всякий мог учить, что ему вздумается. Приходя на урок, мы клали наши ноты на рояль, а Лист выбирал то, что ему хотелось слушать. Только две пьесы нельзя было ему играть: его Вторую рапсодию, как слишком заигранную, и «Лунную сонату» Бетховена, которую Лист в свое время неподражаемо исполнял».

И все же однажды Зилоти довелось услышать исполнение Листом этой сонаты в старости. Дело, по рассказу Зилоти, происходило так: «Антон Рубинштейн давал свое историческое утро (для музыкантов)… Я поехал послушать, по совету и желанию Листа, который мне приказал после этого концерта вернуться в Веймар и обо всем ему рассказать. Это было утро бетховенских сонат. Рубинштейн был в особенном ударе, и все сонаты были сыграны одна лучше другой.

Особенно меня поразило исполнение «Лунной сонаты». Я прямо ошалел от такого исполнения. Через два часа я уже был у Листа, как раз к началу урока. Едва поздоровавшись, я, под впечатлением этой небывалой игры, сразу же, захлебываясь, рассказал Листу, что исполнение было удивительное, что подобного исполнения «Лунной сонаты» я не слыхал».

Восторг Зилоти взволновал старого Листа. «…Он посмотрел в мою сторону и, как мне показалось, остановил свой пристальный взгляд на мне, точно желая сказать: «Ну, слушай теперь». Он начал играть; я насторожился. Рубинштейн играл… в великолепном в акустическом отношении зале; Лист играл в маленькой комнате, пол которой был покрыт коврами, и в этом маленьком помещении находилось 35–40 человек; рояль был разбитый, неровный и расстроенный. Когда он сыграл одни только вступительные триоли, я почувствовал, что будто меня в этой комнате уже нет; а когда через четыре такта началось соль-диез в правой руке, то я совсем ничего больше не понимал. Это соль-диез он, собственно, не выделял, но это был какой-то неведомый мне звук, который я теперь, через 27 лет, еще ясно слышу… Он сыграл всю первую часть, потом всю вторую; третью он только начал и сказал, что он слишком стар – не хватает физических сил, чтобы сыграть эту часть.

…Кончив играть, Лист встал и подошел ко мне. У меня были слезы на глазах, я был вне себя и мог только сказать: «…Я ничего не понимаю, я ничего подобного никогда не слыхал». Эпизод, описанный Зилоти, происходил в 1886 году. Это было последнее исполнение Листом «Лунной сонаты».

Зилоти никогда больше не мог заставить себя слушать сонату в концертах других пианистов. Когда ее играли, он покидал зал.

Могучая фигура Листа надолго заслонила других исполнителей «Лунной сонаты».

Между тем, еще при жизни Листа с исполнением этого произведения выступали многие выдающиеся пианисты. Играл «Лунную» в кругу друзей и учеников Фридерик Шопен, великий польский композитор и пианист. Его увлекала поэзия Аллегретто; влияние этой музыки можно обнаружить в некоторых танцевальных миниатюрах Шопена.

В свой репертуар включила сонату Клара Шуман, жена композитора Роберта Шумана. Ей было немногим больше двадцати лет, когда вместе с мужем она приехала в Россию и завоевала своим искусством любовь и признательность слушателей. Клара Шуман играла «Лунную сонату» в Петербурге 8 марта 1844 года.

Из русских пианистов непревзойденным исполнителем «Лунной сонаты» был Антон Рубинштейн, после концерта которого в 1886 году и состоялось своеобразное соревнование с Листом, запечатленное Зилоти. Их современники пытались определить, кто же – Лист или Рубинштейн – играл «Лунную» лучше, но решить этого, разумеется, не могли. Стасов писал: «Кто из них двух был выше, исполняя великую картину Бетховена? Лист или Рубинштейн? Я не знаю, оба были велики, оба несравненны и неподражаемы во веки веков навсегда.

Только одно вдохновение и страстное душевное творчество и значат что-нибудь в искусстве – у Бетховена, или у Листа и Рубинштейна».

Впервые «Лунная соната» стала систематически появляться в программах Рубинштейна в период его гастрольной поездки по Соединенным Штатам Америки (1872 год). Поездка закончилась циклом концертов в Нью-Йорке, в которых Рубинштейн исполнил в исторической последовательности множество фортепианных сочинений композиторов XVII–XIX веков. «Лунная соната» была включена в программу второго вечера этого цикла.

В исполнении Рубинштейна сонату слышали любители музыки многих русских и зарубежных городов: Петербурга, Москвы, Берлина, Праги, Лейпцига, Дрездена, Парижа, Брюсселя, Лондона…

В конце жизни, в 1888–1889 годах, Рубинштейн предпринял еще одно выдающееся по своей значимости начинание: дал цикл лекций-концертов фортепианной музыки, составленный из тридцати двух программ. На этот раз Рубинштейном были сыграны все тридцать две сонаты Бетховена. «Лунная соната» исполнялась на четырнадцатой лекции-концерте, посвященной Бетховену. Диктуя общие пояснения к концертам, Рубинштейн подчеркивал, что сонаты Бетховена «представляются полными драмами, трагедиями, которые, конечно, требуют драматической правдивости, реализма и жизненности от исполнителя».

 Скачать реферат