История интеллигенциии в России

Русскую интеллигенцию называли «безбожной» - это определение нельзя принимать безоговорочно. Отвергая казенное православие, ставшее одной из официально провозглашённых основ российской государственности, многие действительно доходили и до богоборчества и открытого атеизма, исповедуя его по-русски непримиримо. Атеизм становился религией интеллигенции. Среда революционеров при всей ее пестроте в

овсе не была очагом безнравственности. Именно русские революционеры XIX века являли собой образцы духовной твёрдости, братской преданности друг другу, самоограничения в личной жизни. Они шли в революцию по зову сердца и совести. Описывая русскую интеллигенцию Бердяев в книге «Истоки и смысл русского коммунизма», видит в ней монашеский орден, члены которого отличались бескомпромиссной и нетерпимой этикой, специфическим моросозерцанием и даже характерным физическим обликом.

Интеллигенция становится заметным общественным явлением примерно в 1860-е годы, когда из церковной и мелкобуржуазной среды выдвигаются «новые люди» - разночинцы. И.Тургенев запечатлел их в главном герое своего романа «Отцы и дети». За ними следуют революционеры-народники; о них я хочу сказать особо. Отправляясь в народ, интеллигенты уходили из города в деревню, и это кончалось, как известно, довольно драматически: не дослушав обращённых к ним речей и воззваний, мужики вязали агитаторов и передавали местным властям.

Народничество – явление типично русское. Пропасть между образованным слоем и «народом», погрязшем в нищете и невежестве, между умственным и непосильным крестьянским трудом заставляла многих образованных русских людей тяготиться своим положением. Быть богатым считалось едва ли не позором. Как можно утопать в роскоши, когда народ бедствует?! Как можно наслаждаться искусством, когда народ безграмотен?!

Во второй половине XIX века появляются так называемые, « кающиеся дворяне», глубоко чувствовавшие свою вину перед народом. И, желая её искупить, они бросают свои родовые поместья, раздают нуждающимся своё имущество и отправляются в народ. Такой пафос народолюбия оборачивался зачастую отрицанием самой интеллигенции как ненужного слоя, и культуры как ненужной и сомнительной роскоши. Лев Толстой, как никто другой воплощает собою метания и крайности русского интеллигентского сознания. Он не раз пытался уйти, оставив ненавистный ему дворянский быт в Ясной поляне, но сумел осуществить свой заветный замысел лишь за несколько дней до смерти.

Социально-религиозный комплекс дворянина, ощущающего двусмысленность своего положения в огромной стране, расколотой на образованных и неграмотных, не исчезает в России вплоть до начала ХХ века. Яркий пример – Александр Блок, тяготившийся своим дворянством и осуждавший интеллигенцию. Современник первой русской революции, Блок мучился темой «народ и интеллигенция», до предела обострившейся в ту эпоху. На страницах печати, университетах и религиозно-философских кружках продолжался после 1905 года нескончаемый спор: кто виноват в поражении революции? Одни развенчивают интеллигенцию, не сумевшую возглавить восставший народ; другие обвиняют народ, не способный к разумным организованным действиям. Эту ситуацию ярко отразил сборник «Вехи», все участники которого – интеллигенты, единодушно отмежевавшиеся от интеллигенции, а именно, от той её части, что в течении десятилетий превозносила русский народ. Впервые авторы сборника «Вехи» заявили о том, что интеллигенция погубит Россию.

Интеллигенция ощущала себя сердцевиной российского общества, пока существовали два его полюса: власть и народ. Существовала тирания власти и необразованность народа, а между ними – узкий слой образованных людей, ненавидящих власть и сочувствующих народу. Русская интеллигенция – это своего рода вызов российскому самодержавию и крепостничеству; порождение уродливого уклада российской жизни, отчаянная попытка его преодоления.

«Русская интеллигенция – лучшая в мире» - заявлял Максим Горький. Конечно, наша интеллигенция отнюдь не лучшая по отношению к другим аналогичным группам на Западе; она – другая. Классического русского интеллигента нельзя сравнить с Западным интеллектуалом. Близкие и подчас пересекающиеся эти понятия отнюдь не синонимы. Интеллигент в русском понимании этого слова совсем не обязательно интеллектуально-рафинированная личность, то есть учёный, писатель, художник, хотя именно такие профессии чаще всего питают интеллигентный слой.

Да, русская интеллигенция по-своему уникальна. Это не означает, что она идеальна. Её нельзя рассматривать как сообщество людей, спаянных передовыми взглядами и безупречных в моральном отношении. Ни по социальному, ни по культурному своему составу интеллигенция во все времена не была единой. И никогда не удавалось достигнуть идейного взаимопонимания. Напротив: в этой среде то и дело сталкивались, враждуя друг с другом, различные тенденции и уклоны. К интеллигенции принадлежали и либералы, и консерваторы, и даже ненавистники самой интеллигенции. Они вели между собой неутихающую борьбу, яростно и гневно обличали друг друга. Нетерпимость – одно из отличительных свойств русской интеллигенции. В силу своей отчуждённости от государства, которую П.Б.Струве называл «отщепенством», интеллигенция на протяжении XIX века уходила в сектантство, распылялась по тайным обществам.

Интеллигентов часто и справедливо упрекали в «беспочвенности»: чрезмерном отрыве от действительной жизни, резонёрстве. Неспособность к созидательному труду – это болезнь русской интеллигенции, стремившейся употребить все силы на разрушение некой стены. Русские интеллигенты в своей стране оказывались людьми ненужными, не пригодными к делу. Но нельзя забывать: праздность и пассивность русского «лишнего человека» - лишь одна из форм обретения им независимости. Русские писатели сочувствовали таким людям. В романе Гончарова «Обломов», главный герой, возлежащий на диване, по-своему обаятелен и более «интеллигентен», чем предприимчивый Штольц.

Что касается неизменного упрёка в «западничестве», то он, разумеется, справедлив. Начиная с XIX века, русская интеллигенция чутко улавливала новые политические, философские и научные веяния с Запада. Впрочем, немало подлинных русских интеллигентов принадлежало к славянофильскому и антилиберальному лагерю. Важно так же и то, что и славянофилы и западники, идеалисты и материалисты, все они в равной мере – порождение русской жизни, складывающейся из противоречивых, подчас, несовместимых начал. «Беда русской интеллигенции не в том, что она не достаточно, а скорее в том, что она слишком русская» - подчёркивал Мережковский.

Интеллигенция, в своих благих устремлениях создала в России условия, благоприятные для распространения коммунистических идей.

Попытка ввести новую породу интеллигенции, произрастающую из абсолютно новых корней, - одна из наиболее интересных и поучительных глав в истории Великого Эксперимента. Основой будущей новой интеллигенции должна стать (и стала) социально-близкая рабоче-крестьянская молодёжь, не отягощённая наследием прошлого и ушедшая в 1920-е годы в рабфабрики и вузы, которые, по команде, охотно раскрывали свои двери для каждого, кто подходил на эту роль по социальным признакам. Партия четко следила за отбором молодёжи. Людям, желающим заниматься искусством или наукой, было необходимо получить высшее образование, что уже в 1920-е годы становится практически невозможным для дворянских детей, выходцев из купеческих семей, детей бывших промышленников, священнослужителей, военных, высокопоставленных слушателей и т.п. Приём в вузы регулировался (вплоть до середины 1980-х годов) десятками секретных инструкций.

 Скачать реферат