Лицейские друзья А.С. Пушкина

Карл Иванович Кюхельбекер, как стали звать его в России, был также агрономом и специалистом по горному делу. Он поступил на службу к великому князю Павлу Петровичу, был его секретарем, а когда в 1777 году началось строительство имения великого князя - Павловска, стал его первым директором и устроителем. Одновременно он управлял принадлежавшим Павлу Каменным островом в Петербурге. Судя по воспом

инаниям Вильгельма о своем отце, тот в последние дни жизни императора Павла "вошел в случайную милость царскую и чуть не сделался таким же временщиком, как Кутайсов". После смерти Павла он жил главным образом в Эстляндии, в имении Авинорм, подаренном ему императором. В 1797 году 10 июля в Петербурге в семье Карла Кюхельбекера родился сын - Вильгельм Людвиг - будущий русский поэт. Детство Вильгельма прошло в Авинорме. В его памяти навсегда запечатлелась "мирная и счастливая" природа этих мест, которые поэт неоднократно вспоминал в своих стихах. В 1808 году Вильгельма отдали в пансион Брикмана в городе Веро, а в 1811 году по рекомендации свойственника матери - военного министра М. Б. Барклая де Толли - устраивают в Царскосельский лицей. Как и для всех лицеистов, годы учения в Лицее стали для него временем становления литературных и политических взглядов, сформировали круг друзей, которому он был верен всю жизнь.

Вильгельму часто бывало нелегко. Страшно обидчивый, взрывающийся, как порох, он к тому же был предметом постоянных насмешек товарищей.

В Лицее над ним издевались. Нескладная внешность: высокий рост, худоба, длинный нос, туго-ухость; нескладный характер: простодушие и вспыльчивость; нескладные стихи: очень уж высокопарные и тяжеловесные - все это высмеивалось самым безжалостным образом. Вильгельма снабжают шлейфом обидных прозвищ: Кюхля, Кюхель, Гезель, Бехеркюхель.

"Вы знаете, что такое Бехелькюхериада? Бехелькюхериада есть длиннейшая полоса земли, страна, производящая великий торг мерзейшими стихами; у нее есть провинция "Глухое Ухо",- так утонченно измывались юные острословы над Кюхельбекером. И довели его до того, что неуклюжий долговязый Вильгельм попытался утопиться в царскосельском пруду, насилу вытащили - мокрого, несчастного, облепленного вонючей тиной. Однако и не любили лицеисты никого так, как Вильгельма. Пущин и Пушкин стали его друзьями:

Служенье муз не терпит суеты;

Прекрасное должно быть

величаво:

Но юность нам

советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты:

Опомнимся - но поздно!

И уныло

Глядим назад,

следов не видя там.

Скажи, Вильгельм,

не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе,

по судьбам?

Однако он сразу зарекомендовал себя как отличный ученик. Инспектор М. С. Пилецкий дал такой отзыв о Кюхельбекере, относящийся, видимо, к 1812 году: "Кюхельбекер (Вильгельм), лютеранского исповедания, 15-ти лет. Способен и весьма прилежен; беспрестанно занимаясь чтением и сочинениями, он не радеет о прочем, оттого мало в вещах его порядка и опрятности. Впрочем, он добродушен, искренен с некоторою осторожностью, усерден, склонен ко всегдашнему упражнению, избирает себе предметы важные, плавно выражается и странен в обращении. Во всех словах и поступках, особенно в сочинениях его, приметны напряжение и высокопарность, часто без приличия. Неуместное внимание происходит, может быть, от глухоты на одно ухо. Раздраженность нервов его требует, чтобы он не слишком занимался, особенно сочинением".

До нас дошло много воспоминаний о странностях Вильгельма, однако эрудиция, знание языков, оригинальность суждений завоевали ему уважение товарищей.

. Среди интересов лицеистов - история и философия, восточные языки и фольклор и, конечно, поэзия - немецкая, английская, французская - и драматургия. Вся обстановка в Лицее способствовала пробуждению таланта. И Кюхельбекер начал писать стихи по-русски и по-немецки, а с 1815 года - печататься в журналах "Амфион" и "Сын отечества". Его стремление избегать "гладкописи", несколько затрудненный слог, ориентированный прежде всего на Державина, тяготение к архаизмам вызывали насмешки друзей-лицеистов. В их пародиях и эпиграммах высмеивались длинноты и тяжеловесность его стихов, пристрастие к гекзаметру. Но, несмотря на это, Вильгельм всегда был в числе признанных лицейских поэтов. Он с самого начала шел своей дорогой и в 1833 году напишет в дневнике, что сознательно не хотел быть в числе подражателей Пушкина.

При выпуске из Лицея Кюхельбекер получил третью серебряную медаль и отличный аттестат. В чине титулярного советника он вместе с Пушкиным, Горчаковым, Корсаковым и Ломоносовым был зачислен на службу в Главный архив Коллегии иностранных дел. Присягу они принимали вместе с А. С. Грибоедовым, тогда, видимо, и состоялось их первое знакомство. В том же году Кюхельбекер начал читать лекции по русской словесности в младших классах Благородного пансиона при Главном педагогическом институте в Петербурге. В то время здесь учились младший брат Пушкина Лев, будущие друзья Пушкина С. А. Соболевский и П. В. Нащокин, позднее его учениками стали будущий поэт и дипломат Ф. И. Тютчев и будущий композитор М. И. Глинка.

Наряду с преподавательской работой Кюхельбекер ведет напряженную литературно-общественную деятельность. Он активный член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств под председательством А. Е. Измайлова, а с председателем Вольного общества любителей российской словесности (членом которого Кюхельбекер также является) Ф. Н. Глинкой его связывают не только родственные, но и дружеские отношения. В 1820 году он вступает в околомасонскую ложу "Избранный Михаил" и становится секретарем Вольного общества учреждений училищ по ланкастерской методе взаимного обучения. О Кюхельбекере этих лет красноречиво говорят воспоминания одного из воспитанников Благородного пансиона Н. А. Маркевича. Он пишет о своем учителе как о "благороднейшем и добрейшем, честнейшем существе . Кюхельбекер был любим и уважаем всеми воспитанниками. Это был человек длинный, тощий, слабогрудый, говоря, он задыхался, читая лекцию, пил сахарную воду . Мысль о свободе и конституции была в разгаре. Кюхельбекер ее проповедовал на кафедре русского языка".

В эти же годы Кюхельбекер много пишет, печатается, замышляет издавать свой журнал. Среди его стихов той поры - подражания Жуковскому ("Ночь", "Пробуждение", "Жизнь"), элегии ("Осень", "Элегия", "К Дельвигу"). Кюхельбекер первым обратился к жанру посланий друзьям в дни лицейских годовщин. Таким было послание к Пушкину и Дельвигу 14 июля 1818 года. Здесь впервые их дружба определяется формулой: "Наш тройственный союз, Союз младых певцов и чистый, и священный". Эту формулу будут неоднократно варьировать в своих стихах все три поэта.

В 1820 году все друзья Пушкина были обеспокоены его судьбой. Поэту грозила ссылка в Сибирь или в Соловецкий монастырь. На заседании Вольного общества любителей российской словесности Дельвиг прочел своего "Поэта". Кюхельбекер подхватил мысль друга о свободе "под звук цепей" и на заседании 22 марта прочитал своих "Поэтов". В творчестве Кюхельбекера это стихотворение стало программным. В нем говорится, что истинный поэт никогда не находит награды за свои "высокие дела" в мире "злодеев и глупцов", приводится пример Д. Мильтона, В. А. Озерова, Т. Тассо, для которых земная жизнь была "полна и скорбей, и отравы", и только в потомстве пришла к ним слава. Стихи проникнуты пафосом преддекабристской гражданственности: святой долг поэта - направлять жизненный путь людей. Кюхельбекер призывает Дельвига, Баратынского и Пушкина не обращать внимание на "презрение толпы", на "шипенье змей", он прославляет "Свободный, радостный и гордый, И в счастье и в несчастье твердый, Союз любимцев вечных муз!"

 Скачать реферат