Российская политика на украинских землях в середине 1650 - середине 1670 годах

Таким образом мы вновь можем наблюдать как и в 1663 году бездоказательность столь серьёзных обвинений со стороны казаков. Снова «потерпевшие» не могут прийти и рассказать о злоупотреблениях, так как их не оказалось на месте, слишком заработались. Правда, были выявлены другие нарушения со стороны переписчиков: те пьяные по деревням брали деньги по 1 и 2 шагов с человека; денщики тоже брали сверх

нормы по чеху с человека[183]. Но согласимся, что уровень нарушений здесь уже иной со стороны московских людей, нежели в казачьих челобитных. К тому же часть старшины старалась под угрозой побоев оградить малоруссов от общения с русскими людьми. В конце января 1667 года из Запорожья прибыли в Москву полковник Лизогуб и канцелярист Макриевич, они хотели развеять слухи о мире с крымским ханом, что являлось главной их целью. Учитывая сложности гетмана Брюховецкого и Московских властей с Запорожьем, просьба послать ратных людей в Малороссию и московского митрополита в Киев выглядит довольно неожиданной из их уст[184].

Но уже в апреле-мае 1667 года запорожцы показали степень своей лояльности Москве и гетману. В то время они задержали российского посла в Крым Ефима Лодыженского и убили в мае многих из его людей. Они сносятся с Дорошенко и требуют вывода царских ратных и начальных людей, отмены всех поборов, просят перестать чинить в городах вымыслы «иначе пойдут воевать в государевы украинные города»[185].

Видимо январское посольство было призвано служить отвлекающим маневром, прикрывающих реальные переговоры с Крымом и Дорошенко, скорее всего, ставились задачи и изучить ситуацию, сложившуюся после заключения русско-польского перемирия в Андрусове 13 января 1667 года. По его результатам левобережная малороссия переходила под руку Москвы, Правобережье оставалось за Речью Посполитой, Киев на два года сохранился за Москвой, Запорожские казаки оставались под послушанием польского короля и российского царя, они должны были быть готовы служить против царских и королевских противников[186]. В Украине сразу начали раздувать слухи о передаче всего края полякам, запорожцы же опасались раздела между Россией, Польшей и Крымом и просили прощения у посла Брюховецкого Фёдора Донца за проступок своих людей. В правобережье весной – осенью 1667 года Дорошенко и татары воевали с поляками, разоряя при этом малороссийские земли. Так в мае они вторглись в Подолье и на Волынь, в июне татары прошли до Тернополя, в июле – августе совершали рейды к Староконстантинову, Межибожью, Острогу, Заслову, Збаражу, Вишневцам и Дубнам. В середине августа Пётр Дорошенко завладел Чигиринским замком и отправил очередное посольство в Стамбул просить султана о подданстве.

Киево-Печерский архимандрит Иннокентий Гизель не советовал Дорошенко этого делать: «Бусурмане, по закону своему, должны искоренять христиан, и от того-то христианские народы греческие, славянские и многие вырублены, и самый народ русский во все концы земли в неволю запровождён и без милости мучим»[187]. Он просит податься русскому царю. Пётр не думал прислушиваться к таким здравым мнениям; в начале сентября гетман приглашает в Малороссию 60-ти тысячную орду Крым-Гирея, которая вновь обрушилась на Подолье. У Подгайца их встретили 20 тысяч поляков и 18 тысяч ополчения. Как раз во время ожесточённого боя, не приносящую никому победы, пришло известие о разорении Серком Крыма (Арбауток, Кафу, улус Ширинбея). Сам хан даже был вынужден бежать из Бахчисарая. Татары с поляками заключили союз, договорились о размене пленных, в число которых не входил ясырь, захваченный татарами среди мирного населения. Вынужден был договариваться с поляками и Дорошенко: по приказу Крым-Гирея тот подписал так называемые «Подгаецкие статьи», согласно которым правобережная старшина амнистировалась с принятием в королевское подданство, польской шляхте гарантировался возврат имений на Украине; Собеский поклялся не чинить обид русским людям, возвратить церковную утварь и вывести часть польских войск из Белой Церкви[188]. Как говорит Костомаров, татарский гетман не искренен в союзе с поляками, он опасается татар (хотя и так понятно, что пока Крым и Речь Посполитая в дружбе, то и Дорошенко мог быть подданным короля). Он не думал вести длительную дружбу с поляками … украинский народ слишком озлоблен против поляков и более… мог подчиниться бусурманом, чем Речи Посполитой»2 Более чем спорное утверждение: жителей Малороссии явно не прельщала возможность быть угнанными в плен и разорёнными татарскими ордами потому население правого берега убегало на московскую сторону. Так, в сентябре 1665 года из Лисянки на левую сторону в Переяслав перебрались жители того местечка, указывая причину своего поступка «все жители хотели бы на левую сторону перебраться; у нас татары весь хлеб на поле потравили и народ питается только дикими грушами» Из Канева казацкая старшина сообщала: «от мучителей беспрестанно, как овцы, на левую сторону бегут … в городах счётом люди остались; толпами бегут пешие на левую сторону в наши городы и все наги, от неприятелей в конец обнажены». Полесский полк полковника Децика также перешёл на левобережье, расположившись в Остре, Козельце, Бобровице и Гоголеве[189]. В 1666 году опустели городки Богуслав, Синица и Ольшанка, даже из этого примера очевидно, что условия проживания на «Московском» левобережье были лучше, чем на «дорошенковском» правом берегу. Ничего удивительного в том, что народ предрасположен к соединению с Москвой», несмотря на все предписываемые московским людям зверства.

В конце 1667 года ситуация для Петра Дорошенко изменилась: татары уже не считают его верным союзником, и даже посадили под домашний арест его послов. В ответ Пётр посылает делегацию в Стамбул, прося султана как можно скорее принять его в подданство. В то же время правобережный гетман вроде бы наладить отношения с Москвой, на определённых условиях став вассалом московского царя. Алексей Михайлович, кстати, попытался воспользоваться моментом установить мир на Украине: был отпущен брат Дорошенко Григорий и ещё ряд пленных, отправлен Дубенский на переговоры. Дорошенко выжидает: если сейм не утвердит Подгаецкий договор 1667 года, то он отойдёт под государеву руку, оставляя в друзьях татар; в другом месте он ссылается не договор поляков с татарами, указывая и без ратификации на своё подданство королю2.

Опасения Москвы насчёт набегов на царские города гетман развеивает вполне анекдотично: он де «контролирует татар…» если с ними союз, то те не будут нападать. Мы могли прекрасно убедиться в примерах «контроля» во время татарских нашествий 1665-1667 годов, и ничего, кроме недоумения такие заявления Петра не вызывают. Он также заявил, что стоит за казацкие вольности и православную веру, просит не отдавать Киева полякам3. Посланцу боярина П.В.Шереметьева Чепаловскому он говорил о передаче России Перемышля, Ярослава, Галича, Львова, Владимира под царскую руку в случае назначения единым малороссийским гетманом Дорошенко. В разговоре со стряпчим Василием Тяпкиным он даже затронул историю не столь отдалённых 50-х годов XVII века, довольно превратно её интерпретируя: «Выговский тоже советовал податься не к туркам, а москалям», и в благодарность на него натравили Пушкаря, Беспалого, Барабаша и Силку[190] Андрусовский договор с поляками разодрал Украину, «кою на погибель постановили» монархи». Дорошенко упрекает царя за недопущение казацких депутатов на совещаниях между польскими и московскими послами о заключении Вечного мира, антиосманском союзе и о Киеве. Уже меньше, чем через два года Дорошенко будет противодействовать присутствию левобережных депутатов на переговорах вместе со своим сюзереном польским королём, опасавшимся, что «подмосковские казаки ослабят их позиции на слушаниях. А вот как раз главы российского посольского приказа Афанасий Ордин-Нащёкин и Артамон Матвеев и пытались пригласить на них в качестве третьей стороны казаков. Кроме очевидного почёта и участника переговоров в качестве субъекта, а не объекта рассмотрения, казаки должны были убедиться, что российское правительство не собирается отдавать Малороссию и Киев Речи Посполитой[191].

 Скачать реферат