Шпаргалки Зарубежная литература

Departed, have left no addresses.

By the waters of Leman I sat down and wept.

Последняя фраза представляет нам самого повествователя. “Leman” означает не только Женевское озеро, где в 1921 году Элиот работал над “The Waste Land”. Это слово имеет устаревшее значение “lover, sweetheart” или “unlawful lover”. Таким образом, еще раз становится очевидным, что в основе отношения человека к ми

ру лежит чувственность. Десакрализация бытия связана с утратой духовного наследия. Заданный фразой “By the waters of Leman I sat down and wept”, этот мотив получает в “The Fire Sermon” дальнейшую разработку. Жизнь в бесплодной земле - автоматическое чередование одних и тех же форм “из года в год” (year to year). Итак духовное наследство жителей “бесплодной земли”- смерть.

Зловещая атмосфера первой части “Огненной проповеди” нагнетается при помощи многочисленных метафорических образов смерти. На берегу Темзы разбросаны обнаженные трупы (white bodies) и человеческие кости (bones). Среди них снуют крысы, которые уже появлялись в «видениях» повествователя в предыдущей главе поэмы. Ключевые слова и выражения: the rattle of bones - cтук костей; death - смерть; walked among the lowest of the dead; patronizing kiss(метафорический эпитет); dull canal(метафорический анимистический эпитет) - безжизненный канал – определяют тематику третьей части поэмы.

Вторая часть “The Fire Sermon” меняет угол зрения повествователя. Природа исчезает, и в центре внимания остается человек. Во второй части “Огненной проповеди” предметом элиотовского анализа оказывается сам человек, его частная жизнь и культура, им создаваемая. Этический план главы: воплощается в реалиях современной жизни. Человек оскверняет чувственной любовью тот мир, что его окружает, и тот мир, что заключен в нем самом, чувственной любовью. Он отчуждается от жизнедарующих источников мира, и все его бытие, некогда осененное божественным светом и имевшее высший смысл, теперь сведено к элементарным функциям. Животная страсть человека угасает, и он превращается в безжизненный автомат.

В целом, весь эпизод следует трактовать как поэтическое воплощение идеи осквернения. Важно, однако, учитывать, что тема осквернения, поругание природы (женщины) как бы “вынесена за пределы текста”. Это неслучайно – ведь она воссоздана рефлексирующим художником. Связанное с греховной человеческой природой, осквернение произошло в прошлом, и любовный эпизод - лишь его следствие или неосознанное повторение. Осквернение стало каждодневным, вошло в привычку. Утратив для современных людей значение, оно утратило и внутреннюю трагедийность, ибо его сущность – смерть.

Вместо меланхолии, тоски, грустных размышлений, машинистка проявляет полное безразличие и нежелание думать. Ирония Элиота, как мы видим, направлена не только на героиню “The Waste Land”, но и на сентиментальное, введенное в литературный обиход культурой XYIII века, представление о трагической любви и утраченной добродетели.

Для машинистки, чей метафорический образ описывает Элиот, любовное свидание не может быть предметом переживаний. Она воспринимает его как нудную механическую работу, которую приходится автоматически выполнять.

Внутренний мир машинистки полностью опустошен. Она утратила способность чувствовать, размышлять (она даже не заметила, что ее любовник ушел) и превратилась в безвольную марионетку. Бессознательность существования машинистки есть одно из многочисленных проявлений в поэме темы смерти-в- жизни:

When lovely woman stoops to folly and

Paces about her room alone

She smoothes her hair with automatic hand,

And puts a record on the gramophone.

Сцену любовного свидания и следующие за ней песни дочерей Темзы объединяет небольшой фрагмент, важный для понимания главы в целом. Он заключает в себе картину “идеального”, этически оправданного бытия и символически обнаруживает в современной реальности высший смысл жизни и возможность возрождения. Отрывок предваряет грамматическая метафора: This musiс crept by me upon the waters

В финале главы возникают дочери Темзы (персонификации природы), которые поют сначала хором, а затем по очереди. Они опустошены страстью и предстают в “The Waste Land” в образах растленных женщин. Одна из дочерей Темзы вспоминает:

Highbury bore me, Richmond and Kew

Undid me.

Глагол “undo”- концептуальная метафора - уже использовался Элиотом в главе “Погребение мертвого” по отношению к “живым мертвецам”, переходящим Лондонским мост:

I had not thought death had undone so many.

В последнем случае данный глагол репрезентирует идею не физической смерти, а духовной, вызванной чувственностью. Впрочем, последнее не столь очевидно. Значение “духовной смерти” использование глагола подразумевает со всей определенностью лишь в “Огненной Проповеди”, где осознаeтся, что дочь Темзы, признающаяся в своем падении, жива. Опустошение духа природы изменяет и ее внешний облик. Подобно тому воды стали мутными - Темза экологически загрязнена современным мегаполисом:

The river sweats- простая метафора, неразвернутая.

Oil and tar

“Огненная проповедь” завершается коллажем фраз, кажущимися бессвязными, ибо сам повествователь не в силах проникнуть в их сущность. Но они открывают читателю причину гибели мира и возможный путь спасения.

Смерть от воды/Death By Water

Четвертая часть “Бесплодной земли” была озаглавлена Элиотом “Death By Water”. Размер главы чрезвычайно мал по сравнению с остальными главами поэмы. Вероятно, небольшой объем главы и ее композиция объясняются тем, что она была написана в форме так называемой “фиктивной эпитафии”. “Death By Water” заключает в себе все композиционные особенности этого жанра: 1) традиционный зачин, который представляет умершего; 2) центральную часть, подводящую итог жизни покойного; 3) традиционное обращение к путнику, проходящему мимо камня, на котором написана эпитафия (в тексте поэмы – обращение к проплывающему на корабле капитану). Эти особенности нарочито эксплицированы Элиотом, и ожидаемый читателем скорбный пафос повествования оказывается снижен дотошным соблюдением формы. Эпитафия превращается в «Бесплодной земле» в текст.

В главу “Death By Water” вошло всего десять строчек, рассказывающих о гибели Флеба, финикийского моряка.

Следует отметить еще один момент, существенный для понимания стилистических особенностей главы. Первоначально эпитафия Флебу-финикийцу была написана Элиотом по-французски, а уже потом переведена на английский самим автором. В данном случае существенно, как мне представляется, иное, а именно “французское” происхождение четвертой главы.

В этой части поэмы удалось обнаружить только одну метафору:

A current under sea

Picked his bones in whispers”

Финикийский моряк Флеб оказывается у Элиота аналогом умерщвляемого/возрождающегося бога плодородия, Адониса. Он так же, как и бог, принимает смерть от воды, чтобы воскреснуть и вернуть мир к жизни.

Что сказал Гром/What The Thunder Said.

В восточных и христианских верованиях гром традиционно ассоциировался с голосом Бога. Заглавие финальной части “Бесплодной земли”, таким образом, предполагает, что повествователь сделает попытку услышать и понять те пути и возможности человека, о которых говорит Бог. “What The Thunder Said” имеет трехчастную форму. В первой части томимые жаждой обитатели бесплодной земли скитаются в горах и двое из них встречают фигуру, закутанную в плащ.

 Скачать реферат