Концепт счастья

Однако прежде всего в православии "блаженными" называют юродивых - подвижников, избравших по наставлению апостола Павла ("если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым - 1-Кор.: 3.18) особый путь спасения души: отказ от общепринятого образа жизни, скитальчество, добровольное нищенство и принятие образа человека, лишенного здравого ума. Культ

блаженных и юродивых составляет специфическую черту православия и генетически связан с феноменом святости (Клибанов 1994: 73-90). Положения святых на выходе за орбиту земного свидетельствовало о том, что в неправедной земной действительности праведникам места не находилось, отсюда разрыв с миром насилия, несправедливости и всяческой "кривды". Культ нищенства содержится в евангельских заповедях и притчах, он прописан в Нагорной проповеди - "блаженны нищие (духом)", в апостольских посланиях - "корень всех зол есть сребролюбие" (1-Тим.: 6,10), в притче о Лазаре (Лук.: 16, 19-26), который, в принципе, и является протагонистом Нагорной проповеди, поскольку принадлежит к числу "малых мира сего" - плачущих, кротких, алчущих и жаждущих правды и изгнанных за неё. Живя в мире, юродивый оставался внутренним отшельником, глас юродивых был народным гласом, через иносказания, невнятные бормотания и намеки, что в глазах верующих было свидетельством языка Святого Духа, юродивые прежде всего обличали пороки мира и сильных его ("ругание миру"). "Юродивому" в евангельских текстах соответствует древнегреческое "мерос" - "глупый, неразумный" (Дьяченко 2000: 845), и не случайно в русском фольклоре образ юродивого сближается с образом "Ивана-дурака".

В семантике многозначных качественных прилагательных почти обязательно присутствуют своего рода "медиаторы" ("семантические параметры", "архисемы" и пр), связывающие значение прилагательного с семантическим разрядом определяемого существительного (Шрамм 1979: 65, 87), которые эксплицируются лексемами "испытывающий", "исполненный", "выражающий", "вызывающий" и пр. Однако в религиозном дискурсе значение прилагательного "блаженный" в функции определения лица практически никогда не перифразируется с помощью медиаторов эмоциональных состояний: "блаженный спасатель", "блаженный пастырь", "блаженная чета" - это явно не лица, испытывающие блаженство, а скорее, лица, отмеченные праведностью, благодатью и пр. Определяя имена не-лиц, прилагательное "блаженный" перифразируется, как правило, через медиатор "приносящий, дающий": "блаженное послушание", "блаженное жилище", "блаженное успокоение", "блаженное успение", "блаженная кончина".

В современном русском языке краткие (нечленные) формы прилагательных не изменяются по падежам и могут выступать только в функции сказуемого, в составе предиката (Пешковский 1956: 223, Белошапкова 1981: 291). Краткие прилагательные в атрибутивной функции выступают только в составе фразеологизированных сочетаний, где могут появляться также и формы косвенных падежей: мил человек, мал мала меньше, на босу ногу, средь бела дня, красна девица, добра молодца, кафтан ала бархата и пр. (Шведова 1970: 398). Отмечается книжно-литературный характер чисто предикативного употребления кратких форм (ты зол, ты глуп) (Пешковский 1956: 225-226).

Все это в полной мере относится к нечленным формам прилагательного "блаженный". Относительно редко, преимущественно в грамматических временах, отличных от настоящего, в религиозном дискурсе они употребляются в чисто предикативной функции, присвязочно: "Жена связана законом, доколе жив муж её; если же муж её умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе. Но она блаженнее, если останется так, по моему совету" (1-Кор.: 7, 40); "Как вы были блаженны! Свидетельствую о вас, что, если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне (Гал.: 4, 15); "Но кто вникает в закон совершенный, закон свободы, и пребудет в нем, тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, блажен будет в своём действовании (Иак.: 1,25). Чаще всего, однако, краткие формы функционируют при эллиптированной связке и инвертированно, в препозиции к грамматическому субъекту: "блажен бодрствующий и хранящий одежду свою" (Откр.: 16, 15); "блаженны неплодные, и утробы не родившие, и сосцы не питавшие!" (Лук.: 23, 29); "блаженны не видевшие и уверовавшие" (Иоан.: 20, 29).

В текстах Ветхого и Нового Заветов "блажен" употребляется лишь в высказываниях от третьего и второго, но не от первого лица даже в прямой речи Иисуса Христа (Матф.: 5-7, Лук.: 20-49), что объясняется скорее всего как раз этическим характером оценки, передаваемой этой лексемой: абсолютно блаженным, т.е. абсолютно праведным может быть только Господь Бог, но ему нет нужды об этом кому-либо напоминать, а назвать себя праведником для любого другого составляет акт самозванства, поскольку блаженным и праведным нарекают, но не нарекаются.

Этическая оценка принадлежит к числу "сублимированных оценок" (Арутюнова 1998: 199), надстраивающихся над гедоническими (сенсорными, психологическими, эмоциональными и пр) и составляющих основу духовности человека. Для дискурсной реализации сублимированных оценок характерно присутствие эксплицитного мотива оценки и её обоснования, а не одного лишь объекта, совпадающего в случае сенсорно-эмоциональных оценок с их причиной. Так, "блажен" в отличие, скажем, от "счастлив" не принимает дополнения, отправляющего к непосредственной причине возникновения соответствующего состояния: "Счастлив тем, что целовал я женщин", но "Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых".

В случае эксплицитной дискурсной реализации блаженства субъектом этической оценки выступает сам Господь Бог непосредственно или через своих пророков, объект этой оценки представлен пропозицией, отправляющей к поступку протагониста - действию, совершаемому им в условиях свободы воли и нравственного выбора, основанием оценки здесь являются этические нормы - соблюдение заповедей, - оператор оценки представлен предикатом "блажен", а обоснование оценки - будущая награда за соблюдение этих норм - содержится в придаточном предложении, вводимом союзами цели, причины, следствия: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Матф.: 5,3); "Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его" (Иак.: 1,12); "Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его" (Откр.: 16, 15).

Если же место протагониста в объектной пропозиции этической оценки занимает неодушевленный предмет, то речь идет, очевидно, о метафоре: "Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат" (Матф.: 16,17); "Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие" (Лук.: 11, 27).

 Скачать реферат