Автор и повествователь в поэме Н.В. Гоголя "Мертвые души"

Таким образом, В.Воропаев говорит о Гоголе как продолжателе святоотеческой традиции.

С.И.Машинский в своей монографии «Мертвые души» Н.В.Гоголя разделяет позиции автора и рассказчика. Исследователь отмечает, что авторская речь в произведении очень емка, она завершает портреты «героев» и устремлена к вершине помещичьего общества. По мнению С.И.Машинского, Гоголь пронизывает своими замечаниям

и речь рассказчика, т.е. мы слышим голос самого автора.

Машинский отмечает, что в главе о Плюшкине есть такой разговор автора с воображаемым требовательным и недоверчивым читателем. «И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду?» И Гоголь отвечает: «Все похоже на правду, все может статься с человеком». Не случайно поэтому начинается глава о Плюшкине глубоко интимным признанием Гоголя о том, как окружающая его действительность сменила с нем «детский любопытный взгляд», не замечающий скрытой пошлости, на трезвую проницательность и глубокую грусть.

Таким образом, по мнению С.И.Машинского, автор присутствует в тексте как и рассказчик.

Е.В.Вишневецкая в статье «Роль детали в поэме «Мертвые души» анализирует детали в поэме. При этом нужно отметить, что позиции автора и повествователя в работе не разделены. Автор, по мнению исследователя, и ведет повествование и высказывает свои мысли. Он пишет: «Гоголь и смеется над этой бессмысленной, словно ворох старых бумаг, реальностью города NN, и задумывается о ней, приходя к выводам, далеко не утешительным».

П.К.Боголепов в книге «Язык поэмы Н.В.Гоголя «Мертвые души». Для исследователя автор и повествователь – одно лицо. Он говорит, что Гоголь в поэме обстоятельно и последовательно развивает события, он как бы своими глазами наблюдает происходящее, вглядывается во все характерные подробности людей, предметов или явлений и с необычайной меткостью изображает их в поэме. Боголепов замечает, что в начале 2-й главы поэмы Гоголь прямо характеризует себя: «Автор любит чрезвычайно быть обстоятельным во всем и с этой стороны, несмотря на то, что сам человек русский, хочет быть аккуратен, как немец».

Е.Ю.Полтавец в статье «Мертвые души» Н.В.Гоголя: опыт комментированного чтения не разделяет автора и повествователя. Роль повествователя выполняет автор. Он пишет: «Автор сближает в дальнейшем Чичикова с Наполеоном, а в последней главе провозглашает: «Припряжка подлеца!» Но роль автора, как указывает Полтавец, необычная, так как жанр самого произведения необычен. На основе жанра проповеди Гоголь создал небывалый жанр «художественной проповеди».

Руслан Киреев в статье «Гоголь. Талызинский особняк» рассуждает о подробностях жизни и смерти великого писателя. Он пишет, что Гоголь был недоверчивый ни к кому, скрытный, никому не поверял своих тайных помышлений, не делал ничего, чтобы могло выявить глубь души его. Но, замечает Руслан Киреев, Гоголя можно обнаружить с его мыслями, взглядами на жизнь в произведениях. «Гоголь выражал себя в знаменитых лирических отступлениях «Мертвых душ» (сам он именовал их «лирическими порывами), но выражал изнутри, в письмах же смотрел на себя как бы со стороны .».

М.М.Дунаев подходит к разграничению автора и повествователя через утверждение В.Зеньковского, что творчество Гоголя своеобразно своей многоплановостью. Поэтому нельзя выделять проявления лишь одного плана, одного уровня: картина выйдет плоской, лишенной объема.

К работам, в которых автор и повествователь не разделяются, относится исследование Е.С.Смирновой «Поэма Н.В.Гоголя «Мертвые души». В одной из глав она пишет о значении творчества Гоголя: «Гоголь высказывает задушевные мысли о значении своего художественного творчества, о смысле изображения в поэме пошлости, пошлого человека, незаметных мелочей обыденной жизни, разоблачения недостатков, всего подлого и низкого. Он видел свой долг писателя в том, чтобы показать действительную жизнь своей родины. [Кто же как не автор должен сказать святую правду?» - спрашивает он]».

По мнению Е.С.Смирновой, в поэме «Мертвые души» только автор, который одновременно является и повествователем, разоблачая недостатки, всего подлого и низкого.

Не разделяет автора и рассказчика и В.Н.Турбин в книге «Герои Гоголя». В своем исследовании он говорит о бездуховности героев Гоголя. «Грешная земля в поэме Гоголя явлена в ее социальной конкретности: новые герои подвизаются на земле, деловитые, прижимистые, эгоистичные. И на грешной земле, точно в зеркале, отражается происходящее в космосе: люди отвергают духовность, на которую они втайне способны; но какие-то неясные воспоминания тем не менее преследуют их. Тени этих воспоминаний хлопочут, торгуются, пререкаются: какой-то театр теней ярко раскрашенных, массивных, тяжеловесных, но нисколько не подозревающих о том, что они все-таки одноцветные тени».

Нужно заметить, что исследователь даже не употребляет слово повествователь. Автор и повествователь в его работе одно и то же и цель их – раскрыть бездуховность героев.

М.Б.Храпченко в книге «Мертвые души» Н.В.Гоголя, анализируя «сущность» «Мертвых душ» пишет, что повествование о купле и продаже мертвых душ с особой силой обнажало паразитический характер бытия обитателей усадеб, их духовное и нравственное уродство. М.В.Храпченко подчеркивает, что показывая своих героев, Гоголь не ставил перед собой задачу создать сатирические образы, он изображал жизнь в ее реальном облике, в ее истине, и именно это глубокое воплощение жизненной правды выступало как беспощадная сатира. «Писатель ярко подчеркивает, что изображаемые им действующие лица представляют собой не какие-либо уникумы, печальные исключения, а обыденные, широко распространенные характеры, которыми «кишит наша земная, подчас горькая и скушная дорога».

Таким образом, М.Б.Храпченко, раскрывая актуальность произведения «Мертвые души» выделяет автора, который изображает широко-распространенные характеры, но не выделяет повествователя.

Подробнее об актуальности пишет Александр Разумихин в статье «Мертвые души» - опыт современного прочтения». Он говорит, что вопрос, родившийся от приподнятой брови покойного прокурора: «Где выход, где дорога?», будет не менее актуальным, или в его годы. Получается, не зря прокурор и жил, и умер, если по сей день заставляет думать о насущном или о вечном?

А.Разумихин продолжает, что до чего, оказывается, соблазнительно ткнуть пальцем в другого, обозвать его Чичиковым, определить в подлецы и откреститься от него, даже части его в самом себе. Прочитывая поэму исключительно как сатирическое произведение и ставя его в ряд мертвых душ, А.Разумихин убежден, мы уподобляемся гоголевскому добродетельному человеку, наподобие тех, что «нежданно, как из окошка, выглянули в конце .поэмы . Кифы Мокиевича и Мокия Кифовича, «думающих не о том, чтобы не делать дурного, а о том, чтобы только не говорили, что они делают дурное».

А.Разумихин приводит раздумья Гоголя, в которых последний заключает, что «мудр тот, кто не гнушается никаким характером . И еще тайна, почему сей образ предстал в ныне являющийся на свет поэме».