Изображение душевных волнений

Даниэль д, Артез и Лусто олицетворяют два пути, ведущих к успеху: первый - полон терниев, долг и сложен, второй – связан с «легким трудом», быстрым достижением успеха. Люсьен выбирает второй. «Зачем трудиться, терпеть лишения, идти честным путем к осуществлению своих целей, когда кругом него ежеминутно в течение нескольких месяцев, недель, дней совершаются головокружительные карьеры?» [12,] >Д , Артез и Лусто не только олицетворяют два пути, ведущих к успеху, но и представляют конфронтацию двух миров. Шардон оказался между ними и стал участником борьбы аристократов и буржуазных журналистов. [19,490]

О влиянии журналистики, литературы на жизнь людей мы можем говорить и в русской литературе.

Так в романе И.С. Тургенева «Дворянское гнездо» журналистика сыграла роль роковой, трагической случайности в жизни Федора Лаврецкого и Лизы Калитиной. Известие, полученное из газеты о смерти жены, на время открыло завесу счастья для них, но это известие стало для Лизы знаком свыше, когда выяснилось, что оно ложно.

Некий мусье Жюль представляет в романе второй тип литератора по Бальзаку.- это журналист,- беспринципный, наглый хамоватый.

«В те времена (дело происходило в 1836 году) еще не успело развестись племя фельетонистов и хроникеров, которое теперь кишит повсюду, как муравьи в разрытой кочке; но уже тогда появлялся в салоне Варвары Павловны некто m-r Jules, неблаговидной наружности господин, с скандалезной репутацией, наглый и низкий, как все дуэлисты и битые люди. Этот m-r Jules был очень противен Варваре Павловне, но она его принимала, потому что он пописывал в разных газетах и беспрестанно упоминал о ней, называя ее то m-me L…tzki, то m-me de ***, cette grande dame russe si distinguee, qui demeure rue de P***»[29,343] После расставания с женой по средствам газет и журналов Лаврецкий узнавал известия о жене. Но в этом не есть плюс. От этого Лаврецкому становилось только больнее, но он «еще долго не мог заставить себя не следить за женою. Из газет он узнал, что она из Парижа поехала, как располагала в Баден – Баден, имя ее скоро появилось в статейке, сквозь обычную игривость проступало какое-то дружественное соболезнование; очень гадко сделалось на душе Федора Иваныча при чтении этой статейки. Потом он узнал, что у него родилась дочь; месяца через два получил он от бурмистра извещение о том, что Варвара Павловна вытребовала себе первую треть своего жалованья. Потом стали ходить все более и более дурные слухи. Наконец с шумом пронеслась по всем журналам трагикомическая история, в которой жена его играла незавидную роль. Все было кончено: Варвара Павловна стала «известностью»».[29, 347]

Итак, журналист Жюль изначально отзываясь о Варваре Павловне только положительно, не упустил возможности описания ее дальнейшей судьбы не очень завидной и, по-видимому, хорошо приукрашенной. Таким образом этот журналист ничем, никакими благородными качествами не выделялся из общей среды журналистов.

Немного позже, когда уже прошло время после расстования Лаврецкого с женой, в своем имении в Васильевском «ложась спать, Лаврецкий взял с собою на постель целую груду французских журналов… Он принялся равнодушно рвать куверты и пробегать столбцы газет… Он уже хотел бросить их – и вдруг вскочил с постели, как ужаленный. В фельетоне одной из газет известный уже нам мусье Жюль сообщал своим читателям «горестную новость»: прелестная, очаровательная москвитянка, - писал он, - одна из цариц моды, украшение парижских салонов, Madam de Lavretzki скончалась почти внезапно, - и весть эта, к сожалению, слишком верная, только что дошла до него господина Жюля. Он был,- так продолжал он,- можно сказать, другом покойницы… »[29,377]

Тургенев большую часть своей жизни провел во Франции, поютому, так жк как и Бальзак хорошо знал журналистскую среду. Он очень точно обрисовал образ типичного французского журналиста, способного на подлость ради денег, способного живьем похоронить человека ради сенсации. Это, можно сказать двойник Лусто. Тут можно обратить внимание на то как описывает И.С. Тургенев журналиста.

Д , Артез и Лусто представляют конфронтацию двух миров, то в «Дворянском гнезде» Тургенева такую конфронтацию представляют Паншин и Михалевич, где первый представляет период истории, уходящий в прошлое, передового человека из среды дворян. Михалевич – это новый тип человека. Лаврецкий же лавирует между тем и другим. Литература присутствует в жизни Лаврецкого. Книга «Символы и эмблемы» была его единственным развлечением в детстве.

«По воскресеньям, после обедни, позволяли ему играть, то есть давали ему книгу, таинственную книгу, сочинение некоего Максимовича- Амбодика, под заглавием «Символы и эмблемы». В этой книге помещалось около тысячи частью весьма загадочных рисунков, с столь же загадочными толкованиями на пяти языках . Федя рассматривал эти рисунки… некоторые, всегда одни и те же, заставляли его задумываться и будили его воображение; других развлечений он не знал». [29, 332]

«Схоронив отца… молодой Лаврецкий отправился в Москву… Он сознавал недостатки своего воспитания… он много прочел и кое-что увидел; много мыслей перебродило в его голове; любой профессор позавидовал бы некоторым его познаниям, но в то же время он не знал многого, что каждому гимназисту давным-давно известно». [29, 336]

Сознавая в этом смысле свою несвободу, он решает заняться своим образованием, поступает «в физико-математическое отделение», стал читать, приступил даже к изучению английского языка. Но постоянно находятся причины, мешающие ему заняться делом, т.е. своим воспитанием (Варвара Павловна отговаривала его учиться; потрясение в связи с изменой жены)

Здесь как Тургеневым, так и Бальзаком поднята тема журналистики, «которая пожирает столько человеческих жизней, столько прекрасных мыслей…». Они объясняют «еще не объясненную судьбу многих литераторов», которые гибнут в Париже, не осуществив своих намерений и не оправдав надежд. [15, 81] Здесь писатели не только изображают жизни индивидов, но и обращаются к самому «явлению». Мысль приравнивается к тюку товара – вот суть «явления».

Литература присутствует в жизни Лизы. Это преимущественно религиозная литература: «житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божьих, святых мучениц…», [29, 401] рассказанные ей Агафьей. «Лиза ее слушала – и образ вездесущего бога с какой-то сладкой силой втеснялся в ее душу, наполнял ее чистым благоговейным страхом, а Христос становился ей чем-то близким, знакомым, чуть не родным.» [29, 402]

Страсти и переживания людей в мире искусства в романах О де Бальзака «Утраченные иллюзии » и И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»

… Мысль Бальзака о растлении талантов, о судьбе духовных ценностей в товарном мире нашла свое развитие.[15, 82]

Но здесь – другая сторона проблемы. В одном из кругов парижского ада, не менее мрачного, чем дантовский, в «мире аристократическом», Бальзак увидел те же нравы, что и в сфере», [15, 82] журналистики. Конкуренция, соперничество» убивает таланты. Одни с отчаяния кидаются в бездну порока; другие умирают молодыми и непризнанными, слишком рано начав жить за счет будущих успехов… Какая же сила их разрушает? – Страсть. А всякую страсть в Париже характеризуют два слова: золото и наслаждение.

 Скачать реферат