Творчество В.В. Ерофеева

Содержание:

1. Введение

2. Творчество В.В. Ерофеева

3. Заключение

Введение

Виктор Владимирович Ерофеев родился в Москве 19 сентября 1947г. в семье советского дипломата Владимира Ивановича Ерофеева. Часть детства провел в Париже. Окончил филологический факультет МГУ и аспирантуру Института мировой культуры. Кандидатская диссертация «Достоевский и французский экзистен

циализм» вышла в США отдельной книгой. Стал «начинающим» писателем в период застоя. Один из вдохновителей, создателей и авторов самиздатовского литературного альманаха «МетрОполь» (1978), ставшего явлением не только в литературной жизни

Спустя тринадцать лет в предисловии к типографскому, первому в России, изданию «МетрОполя» (1991) В. Ерофеев вспоминал:

«МетрОполь» оказался рентгеном, просветившим все общество. Мы увидели власть воочию: она уже не перла вперед на своем идеологическом бульдозере, как прежде, она едва ползла - маразматическая, деградирующая, разваливающаяся, но при этом готовая губить все живое, лишь бы ей не мешали догнивать. И в то же время эпопея «МетрОполя» показала, что той власти можно было сопротивляться и следовало сопротивляться. < .> От намордника - к свободе выбора, к выбору свободы.

Опыт «МетрОполя» был не только испытанием для молодого прозаика, но надолго определил пафос сопротивления и свободу выбора, ставшие главными признаками его творчества. Сопротивления всему, что хоть как-то было связано с «советским», абсолютную свободу в выборе тем, героев, речевого поведения.

Творчество В.В. Ерофеева

В отклике на первую изданную в СССР книгу Ерофеева «Тело Анны, или Конец русского авангарда» (1989) композитор А. Шнитке писал: «Вы . испытываете тот двойной эффект соприкосновения с издавна знакомым, но совершенно небывалым, то потрясение от встречи с адом и одновременно с раем, совершающееся внутри каждого из нас, ту абсолютную непостижимость чего-то, казалось бы, совершенно избитого и банального. Не знаешь, от чего задыхаться – от возмущения кощунством сюжетов и характеров или от разряженной атмосферы замалчиваемой, но ясно ощущаемой мученической святости».

В 1990 Ерофеев опубликовал в «Литературной газете» статью «Поминки по советской литературе», писал о том, что «советская литература есть порождение соцреалистической концепции, помноженной на слабость человеческой личности писателя, мечтающего о куске хлеба, славе и статус-кво с властями, помазанниками если не божества, то вселенской идеи». Советскую литературу послесталинского периода Ерофеев разделил на официозную, деревенскую и либеральную, причем «деревенская и либеральная литература, каждая по-своему, обуреваема гиперморализмом». По мнению автора, в начале 1990-х годов возникает альтернативная литература, которая отличается «прежде всего, готовностью к диалогу с любой, пусть самой удаленной во времени и пространстве культурой для создания полисемантической, полистилистической структуры с безусловной опорой на опыт русской философии начала 20 в., на экзистенциальный опыт мирового искусства, на философско-антропологические открытия 20 века, оставшиеся за бортом советской культуры, на адаптацию к ситуации свободного самовыражения и отказ от спекулятивной публицистичности».

Недовольство большинства критиков, вступивших в полемику с автором (А. Марченко, В.В. Иванов, Р. Киреев и др.), вызвало не только содержание статьи, но и противоречие, в которое, по их мнению, она вступает с творчеством самого Ерофеева, которому присуща эстетика отрицания. Писатель обращает внимание на ту сферу человеческого существования, которая традиционно воспринималась как «низ». При этом он активно использует «ненормативную» лексику, подробно описывает физиологические акты.

Непрочность современного жизненного уклада, релятивизм в понимании жизненных ценностей необратимо влияет, по Ерофееву, на творческие возможности личности. Например, персонаж рассказа «Болдинская осень» (1985) в состоянии творческого подъема способен написать лишь несколько примитивных ругательств в адрес семьи, бабы, родителей, родины, Ленина, Машки, жизни, культуры, Блаженного Августина, кофе и Бога.

Многие рассказы Ерофеева посвящены эротической теме, которую он рассматривает в разных ракурсах – например, в связи со склонностью человека к садизму (Попугайчик, 1988; Жизнь с идиотом, 1991). Свойственная прозаику эпатажность в полной мере проявилась в этих и других произведениях, касающихся эротики.

Первые рассказы «Ядрена Феня», «Приспущенный оргазм столетья», повесть «Трехглавое детище» были против всего: против лицемерия, игры в красивые слова, чувства, в идеологическую порядочность, государственную озабоченность верхов и коммунистическую нравственность низов. Герои Ерофеева сладострастно сбрасывали с душ все мало-мальски идеальное, высокое в телесные заботы и желания. Чтец-декламатор, много лет со сцены механически произносящий стихи русских поэтов о любви, приходит в восторг от расписанных мужскими и женскими гениталиями дверей в туалете в провинциальном городке и с тоской понимает, что его не хватает на подобную изобретательность и он, кроме НЕ, ничего написать не может («Ядрена Феня»).

С тем же воплем НЕ существует и герой рассказа «Приспущенный оргазм столетья», пытающийся с помощью старой пишущей машинки напечатать в случайных словах ленивое наступление конца века в его начальной обманчивой формуле:

Боже ты мой, как все мелко и гадко! Как ублюдочно и натужно! НЕ ТО! НЕ ТО! НЕ ТО! Библиотеки ломятся от книг. Щекочет нос запашок пота. Уж не запахла ли это глубокомысленная литература с сентиментальными завиточками квелых волосков на подмышках? Трудовой пот и кровь, напор, призыв и плесень бедности . Литература - Дура.

В хор голосов, все порицающих и все отрицающих, включаются и размышления Игоря («Трехглавое детище»), институтского преподавателя философии, предпринявшего попытку остаться романтиком и максимально выгодно приспособиться к системе социализма, где привилегии и власть давали возможность успеть насладиться светлым и сытым будущим уже в настоящем. Будучи зятем высокопоставленного партийного начальника, муж и отец, в перспективе ученый, Игорь влюблен в свою студентку Наденьку. Любовь оказывается единственным, что заставляет Игоря быть самим собой. Трагический случай (Наденьку сбила машина) лишает героя всех иллюзий, и только запавший в сознание любовный шепоток Наденьки: «Я бессмертна» открывает и герою, и читателю возможность выхода в иные миры, где вечная любовь и память о ней.

Склонность к контрастам, повторам, составление фраз по принципу нанизывания бус, ироническое восприятие слов и смыслов, использование просторечий, нецензурной лексики - заставили многих критиков определить прозу В. Ерофеева как «авангардную». Следует отметить, что от 70-х к 80-м и 90-м гг. «авангардизм» В. Ерофеева все возрастает. Перенасыщение когда-то запретным, а сейчас заполонившим русскую литературу, способствует повышению внимания писателя к форме, приему.

Роман «Русская красавица», написанный в 1980-1982 гг., отдельным изданием вышел через 10 лет, добавив автору известности и популярности.

 Скачать реферат