Константиновские пейзажи в лирике Есенина

Родина С. Есенина. Село Константиново. Есть что-то в этих словах чарующее, необыкновенно притягательное, словно в этом самом месте, в центре России, сконцентрировалось самое главное – ее душа. На первый взгляд, краски неброски, небо серое, туманные дали, скупая природа, но именно в них узнается РУСЬ:

Потонула деревня в ухабинах,

Заслонили избенки леса.

Только видно на кочках и впа

динах,

Как синеют кругом небеса.

\ Русь. 1914. С. Есенин. Собрание сочинений. М. 2002 г. С. 40\

В ранней лирике Есенина мы не встретим конкретного описания его родного села и его окрестностей. Он никогда не упоминает названия ни Константинова, ни Оки. Чаще эти места называет краем: «Мой край, задумчивый и нежный», «…в те края, где я рос под кленом», «Я давно мой край оставил…», «О край дождей и непогоды…».

Но вот вдруг бросается в глаза:

О край разливов грозных

И тихих вешних сил!

Здесь по заре и звездам

Я школу проходил.

ЗДЕСЬ – значит в этом краю, в этом месте.

И далее:

В том краю, где жёлтая крапива

И сухой плетень,

Притаились к вербам сиротливо

Избы деревень.

\В том краю. 1915. Там же, с. 53\

А это уже близкий нам пейзаж окрестностей Константинова. «Избы деревень» – это не просто поэтический приём, а уже конкретный описательный факт (слово «деревень» стоит во мн. числе, таким образом, это указывает на то, что рядом с Константиновым расположены соседние селения):

За горами, за жёлтыми долами

Протянулась тропа деревень.

Вижу лес и вечернее полымя,

И обвитый крапивой плетень.

Там с утра над церковными главами

Голубеет небесный песок,

И звенит придорожными травами

От озёр водяной ветерок.

\За горами… 1916. Там же, с. 58\ –

вторит и одновременно дополняет ещё одно стихотворение. «Тропа деревень» протянулась по правому высокому берегу Оки: Федякино, Константиново, Матово, Волхона, Кузьминское, Аксеново, Данилово.

«Церковные главы» – это, скорее всего, церкви в сёлах Кузьминском (Ильинская и Воскресенская не сохранились) и в Константинове (Иконы Казанской Божьей Матери). А если выйти в поле за село, то можно увидеть маковки других церквей – это купола Богословского монастыря, что в селе Пощупово:

Полюбил я тоской журавлиною

На высокой горе монастырь (там же, с. 58).

Так постепенно из безымянного края, вобравшего в себя понятие Родины, вырастает картина Константинова и его окрестностей:

Синее небо, цветная дуга,

Тихо степные бегут берега,

Тянется дым, у малиновых сёл

Свадьба ворон облегла частокол.

Снова я вижу знакомый обрыв

С красною глиной и сучьями ив,

Грезит над озером рыжий овес,

Пахнет ромашкой и мёдом от ос.

\Синее небо. 1916. Там же, с. 65\

………….

До сегодня ещё мне снится

Наше поле, луга и лес,

Принакрытые сереньким ситцем

Этих северных бедных небес.

\Низкий дом с голубыми ставнями. 1925. Там же, с. 125\

Здесь всё осталось прежним, а главное – это земля, по которой ходил поэт, голубизна неба и синева реки, которыми он не раз любовался:

И небо и земля всё те же,

Всё в те же воды я гляжусь.

\И небо и земля…1916. Там же, с. 98\

Когда ступаешь на эту землю, тебя охватывает необыкновенное чувство: кажется, что сам Есенин незримо присутствует здесь. Это оттого, что здесь всё пропитано его духом, его поэзией. В каждой малой травинке, в падающих с берёз листьях, в крике отлетающих журавлей живёт его душа. И даже бесконечные дожди, льющие целыми сутками, и летние ранние туманы – всё это становится близким и до боли родным.

Бедна наша родина кроткая

В древесную цветень и сочь,

И лето такое короткое,

Как тёплая летняя ночь.

\Анна Снегина. 1925. Там же, с. 241\

По стихам С. Есенина мы узнаём не только пейзажи Константинова и его окрестностей, но и особенности климата этих мест. На самом деле, лето здесь длится недолго, нередки дожди, туманы, поднимающиеся от реки. А осенью – распутица на глинистых дорогах:

Оттого-то в сентябрьскую склень

На сухой и холодный суглинок…

«Сентябрьская склень» – скорее всего, слякоть, а точнее, «наполненность до краёв» дождями лужи.

А вот ещё один грустный осенний пейзаж:

Нивы сжаты, рощи голы,

От воды туман и сырость.

Колесом за сини горы

Солнце тихое скатилось.

\Нивы сжаты… Там же, с. 91\

Туманы не раз С. Есенин упоминает в стихах, так в поэме «Анна Снегина» встречаем следующую картину:

Заря холодней и багровей.

Туман припадает ниц.

Уже в облетевшей дуброве

Разносится звон синиц.

\Анна Снегина. Там же, с. 241\

Что же касается зари, то это вообще явление уникальное в есенинских местах. Летом она совершенно удивительна: на западе солнце ещё не успело уйти за горизонт, небо окрашено в нежно-розовые тона, а на востоке уже начинает постепенно разгораться яркая полоса рассвета. Это явление можно увидеть только в Константинове, потому что здесь с высокого берега Оки открывается «такой простор, что не окинешь оком». Вся эта чарующая красота вылилась у Есенина в необыкновенно поэтический образ:

Заря окликает другую…

Всего три слова, но ты уже отчётливо представляешь эту картину.

Выхожу я на высокий берег,

Где покойно плещется залив.

\Мечта. 1916. Там же, с. 64\

Отсюда, с высокого берега Оки открывается чудесный вид на заливные луга, пойму реки, Старицу, а на самом горизонте темнеет Мещерский лес:

Не видать конца и края –

Только синь сосёт глаза.

За рекой раскинулись пойменные луга с многочисленными озёрами. Трава в лугах высокая, выше пояса, с разбросанными по ней яркими цветами («гладь озёр с травой не различая»). Над лугами высоко в небе вьются неугомонные жаворонки, в траве стрекочут кузнечики, в озерах плещется рыба, где-то вдали слышен крик выпи («плачет где-то на болоте выпь»). И не удивительно, что такая картина вылилась в проникновенные строки о Родине:

О Русь – малиновое поле

И синь, упавшая в реку, –

Люблю до радости и боли

Твою озёрную тоску.

\Запели тёсаные дроги. 1916. Там же, с. 58 \

Иногда думаешь, чего в стихах Есенина больше: вымысла, метафоричности, особого поэтического видения или реальности? Что значит эпитет «малиновое» поле – только ли поэтический троп? Может, здесь кроется очередная загадка есенинской строки? Но давайте внимательно посмотрим вокруг себя: чем богато полевое и луговое разнотравье? Ромашки, васильки, колокольчики, но это, как правило, не даёт того яркого пятна, которое бы привлекло наш взгляд. А вот в июле начинает цвести дикий луговой красный клевер, или кашка, и иван-чай. Клевер считается ценным медоносом, свой душистый нектар прячет он в красных головках. «По меже на переметке резеда и риза кашки», – пишет о нем С. Есенин. Весь июль радует он не только тружениц-пчел, но и сельских ребятишек: «Как только зацветет клевер, так мы в луга, лакомиться сладкой кашкой», – вспоминают односельчане Есенина. (Из бесед с К.Д. Титовой.) Клевер – многолетнее растение, в основном высокое, около 30 см, цветки розовые, красные или красно-лиловые. Растет на лугах, на склонах, на лесных полянах. («Мир душистых растений в творчестве С.А. Есенина» В.С. Титова. Монография. Границы и природа государственного музея-заповедника С.А. Есенина. Рязань. 2005 г.) Цветки иван-чая не упоминаются Есениным в стихах. Мы только можем предположить, что такое растение не могло уйти от внимательного взора поэта. Целые поляны ярких цветов разбросаны то здесь, то там на луговой стороне. Высокие малиновые метёлки иван-чая гордо возвышаются над разнотравьем, привлекая к себе не только пчёл, но и человеческий взгляд. Кто знает, может, и Есенин так же увидел яркие поляны цветов, и под его пером поле из разноцветного или зелёного превратилось в малиновое.

Страница:  1  2  3  4  5 


Другие рефераты на тему «Литература»:

Поиск рефератов

Последние рефераты раздела

Copyright © 2010-2024 - www.refsru.com - рефераты, курсовые и дипломные работы