Учение Г. Спенсера и Р. Иеринга о государстве

Оптимистический исходит из предположения, ничем, конечно, не обоснованного, что цели, которыми объясняется существование мира, совпадают с нашими субъективными человеческими интересами, и что потому мир, развиваясь, идет к увеличению человеческого счастья.

Пессимистический телеологизм, напротив, не признает тождества субъективных целей человека и объективных целей мира. Он предполагает прот

иворечие мировых целей целям индивидуальной жизни. Понятно, что если еще можно отстаивать телеологию, то только в такой пессимистической форме, как это и делают новейшие германские телеологи. Но Иеринг удерживает старую, оптимистическую форму, сложившуюся в то старое время, когда еще царил антропоцентризм.

Иеринг полагает, что природа хочет, чтобы род людской существовал. Но как достигнуть этой цели? Она заинтересовывает в этом собственный эгоизм человека, соединяя со всем тем, что ведет к сохранению человеческого рода, – чувство удовольствия, с тем, что ведет к его гибели, – чувство боли. В тех случаях, когда страдания перевешивают удовольствия, природа бессильна удержать человека от самоубийства. Он может ей сказать: награда, которую ты мне назначила за сохранение жизни, ничтожна в сравнении с мучениями и страданиями, выпавшими на мою долю; это твоясобственная вина, если я тебе возвращаю твой дар, не имеющий более для меня никакой цены. Но природа позаботилась о том, чтобы в общем удовольствия перевешивали страдания.

Что удовольствия и страдания распределены целесообразно, это доказывается уже тем, что удовольствие связано лишь с произвольными отправлениями человеческого организма. Точно так же страдание всегда предупреждает собою какую-либо опасность для организма. Природа экономна в раздаче удовольствий: она предоставляет его только там, где она без него обойтись не может, где ей надо заинтересовать человека какой-нибудь премией. Там же, где она сама устраивает дело и цели ее достигаются механически, без участия человеческой воли, например, в кровообращении, росте волос и т. п., там нет места удовольствию.

Способ, каким природа заставляет человека служить своим целям, дает человеку образец того, как он сам может заставить других служить его целям.

В общественной жизни мы находим также частью механическое подчинение индивида общественным целям посредством принуждения, например, при исполнении судебных приговоров, взыскании налогов и т. п., частью косвенное, психологическое, угрозой наказания и надеждой на вознаграждение.

Кроме неудачного выбора самой формы телеологизма, постановка, какую дает ему Иеринг в своей книге, страдает еще внутренним противоречием. Телеология является у него, собственно говора, бездельной. Телеологизм, признавая наряду с принципом причины существование самостоятельного принципа цели, делает это для того, чтобы придать принципу цели объективное значение, чтобы уйти от необходимости признавать существование лишь субъективных, относительных целей. С признанием существования объективных, мировых целей, принцип цели теряет субъективный, относительный характер. Объективная мировая цель не есть цель относительная, а цель абсолютная. Между тем у Иеринга этого мотива не было. Он признает принцип цели принципом относительным. Но если не отрицать относительности принципа цели, то незачем и прибегать к телеологии. Как относительный принцип, принцип цели найдет себе место и в мировоззрении, опирающемся исключительно на принцип причинности, ибо субъективные, относительные цели не составляют самостоятельного принципа; это только частная форма причин.

Иеринг считает основанием всей теории нравственности понятие нормы, веления. Теперь обыкновенно понятие нормы заменяется понятиями добродетели, нравственного идеала. Изложение при этом выигрывает в эстетичности и наглядности. Моралисты при этом становятся в такое же отношение к изучаемому объекту, как и естествоиспытатели, но вместе с тем совершенно заслоняется практический характер нравственности. А при исследовании принципов нравственности эта сторона очень важна и никогда не должна быть упускаема из внимания.

Понимая так учение о нормах, Иеринг сводит все свое исследование к разрешению трех основных вопросов: 1) откуда берутся эти нормы, 2) чему они служат и 3) что подчиняет им нашу волю?

Телеологический характер учения Иеринга приводит его к тому, что на первое место он ставит второй из этих вопросов, вопрос о цели этических норм. Цель их, по его мнению, общество и только общество, так что нравственный и общественный – синонимы: мы можем безразлично употреблять одно из этих определений вместо другого.

Что целью нравственных норм должно быть признано общество, это доказывается тем, что, если бы целью был индивид, требования нравственности могли бы противоречить общественному благу, так как личное благо не включает в себе общественное и, напротив, общественное благо необходимо включает в себя и благо личности. Затем, если бы индивид был целью нравственных норм, они должны бы были быть для всех совершенно одинаковыми. Влияние общественное при этом было бы невозможно. Признание общества целью нравственных норм приводит нас к тому, что и нравственность есть тоже эгоизм, но только в высшей форме: эгоизм общества. Стремление к самосохранению возвышается до нравственности, когда оно руководится сознанием, что личное самосохранение обусловлено общественным.

Второй вопрос теории нравственности сводится к тому, должны ли мы признать источником нравственных норм природу или историю, являются ли нравственные начала нам врожденными, или же, напротив, лишь продуктом общественно-исторического опыта? Иеринг решает его в том смысле, что все нравственные начала, даже самые элементарные, суть продукты исторического опыта. Природа создает человека наделенным только эгоизмом, история же делает из него исторического и общественного, другими словами, нравственного человека. Поэтому человек научается нравственности, научается даже тому, что не следует убивать, грабить, воровать. Нравственные истины, подобно спорам, носятся в окружающем нас воздухе, и мы вдыхаем их в себя извне.

Остается последний вопрос: что подчиняет нашу волю нравственным нормам, как образуется нравственная воля? И она создается обществом, воспитывающим нас к нравственности. От природы же мы получаем не два инстинкта: эгоизм и нравственное чувство, а только один – эгоизм. Нравственное чувство есть продукт истории, общественной жизни. Общество есть и источник и цель нравственных норм; общество придает человеку нравственную волю.

Таким образом, нравственность представляется во всех отношениях общественною, но вместе и историческою. Нравственные нормы подвижны. Они меняются с ходом истории и в этом смысле относительны. Нет нравственности, которая бы имела силу всегда и везде. Каждый нравственный принцип имеет силу, значение только для той или другой отдельной стадии исторического развития. Только историко-общественная теория нравственности приводит к признанию ее относительности. Напротив, построение теории нравственности на психологической основе необходимо приводит к признанию абсолютных, неизменных принципов нравственности.

Страница:  1  2  3  4  5 


Другие рефераты на тему «Политология»:

Поиск рефератов

Последние рефераты раздела

Copyright © 2010-2024 - www.refsru.com - рефераты, курсовые и дипломные работы