Российско-американские отношения после окончания холодной войны

Понимают это и в Вашингтоне. Неотъемлемой частью современной американской стратегии является установка на недопущение формирования в мире peer power (равной силы). Имеется в виду прежде всего военная сила, способная сравниться с американской. Но не только. Очевидно, что именно эта установка определяет многие шаги Вашингтона в военной и военно-политической области.

Российская попытка продемо

нстрировать Западу, что она играет по их же предложенным правилам (по Косовскому прецеденту, например, или исходя из доктрины «империализма прав человека» – определение Р. Скидельски в отношении политики администрации Б. Клинтона) была заранее обречена на провал – в постбиполярном мире одним из немногих реально действующих принципов организации является принцип «избирательной легитимности» действий политических акторов. И поскольку активность России не только не содействовала американским планам, но и существенно подорвала позиции Вашингтона на Кавказе, в число «избранных» ни мотивация, ни действия российского руководства не попадали по определению.

Понятно стремление части российского экспертного сообщества и нашей политической элиты поскорее преодолеть последствия кризиса. Полный разрыв со странами Запада или даже серьезное осложнение отношений с ними совершенно не входит в их планы. Отсюда избыточный алармизм ряда российских экспертов по поводу кризиса августа 2008 года: «останется ли он изолированным эпизодом на постсоветском пространстве и в отношениях России и Запада? Это возможно, если их удастся достаточно быстро «отремонтировать» на новой основе более уважительного отношения НАТО к заявленным российским интересам – и более конкретного и реалистического формулирования таких интересов с российской стороны. Или же события вокруг Южной Осетии – это первая ласточка новой фазы распада советской империи – отныне по югославской модели» [38]. Но события в Южной Осетии очевидно продемонстрировали и новое качество американской политики на постсоветском пространстве. Если ранее можно было говорить о благотворном, стабилизирующем влиянии Вашингтона на развитие ситуации на Кавказе, то теперь даже для проамерикански настроенных сил стало очевидно, что не все здесь так однозначно. Вашингтон активно вмешался в здешние события, сделав ставку на лояльные режимы. Но у США нет возможностей ни держать их на «коротком поводке», ни полноценно выступить в их защиту при обострении. Соединенные Штаты не могут и устраниться – слишком много роздано авансов. Все это впервые столь откровенно делает американское присутствие дестабилизирующим фактором. И это дает России политические козыри. Важно их правильно разыграть.

На самом деле кризис лишь обнажил давно копившиеся серьезные противоречия во взаимоотношениях России со странами Запада, вскрыл глубокое недоверие сторон, обнаружил очевидное непонимание мотивов поведения и действий друг друга. Он действительно поставил в повестку дня вопрос о, мягко говоря, несовершенстве современной архитектуры безопасности на европейском континенте.

Москва высоко подняла ставки. Конфликт в Закавказье видится из России как рубеж, за которым необходим поиск новых ответов на вызовы безопасности. Или Россия строит единую Европу безопасности и сотрудничества – или постепенно скатывается к философии и стратегии взаимного сдерживания. Еще до кризиса на Кавказе, во время визита в Германию президент Д. Медведев предложил разработать и заключить юридически обязывающий Договор о европейской безопасности. Понимание глубоких причин нынешнего кризиса, а также необходимости поиска взаимных компромиссов могут привлечь к российской идее общеевропейской системы безопасности новых сторонников.

Кризис августа 2008 года выявил на Западе две полярные точки зрения. Одна из них состоит в том, что расширение НАТО на постсоветское пространство вопреки позиции России порождает опасные конфликты и должно быть отложено, а сотрудничество должно развиваться. Другая – что такое расширение необходимо ускорить, чтобы помешать Москве силой подчинять соседние страны и возрождать традиционную стратегию «российского империализма». Если в Европе по этому поводу разворачиваются острые дебаты, то в Вашингтоне явно превалирует последняя точка зрения. Кое-кто уверен даже, что именно НАТО оказалось настоящим победителем кавказской войны: после двух десятилетий без сколько-нибудь ясной миссии организации удалось вернуться к прежней цели, состоящей в защите своих членов от потенциальных агрессоров.

Российско-американские отношения вступили в один из самых сложных периодов за всю их историю. Август стал в определенном смысле водоразделом, четко обозначившим объективные ограничения в развитии сотрудничества между странами и различия в подходах к восприятию и интерпретации тех или иных конфликтных ситуаций на международной арене. Москва намерена закрепиться на завоеванных в ходе конфликта позициях, а Вашингтон – дезавуировать военный успех России. Пока полемика носит символический характер и стороны воздерживаются от реальных «ударов» по позициям друг друга. Но вечно так продолжаться не может. В Вашингтоне идут разговоры о нескольких возможных сценариях развития взаимоотношений с Россией: об «избирательном взаимодействии» (пока что сосредоточиться на тех областях, где США действительно могут сотрудничать с Россией, но при этом неуклонно продвигать свои интересы во всех прочих сферах), о «сдерживании» Москвы или даже ее «изоляции» на мировой арене.

После восьми лет пребывания у власти Дж. Буша (и очевидно провального его второго президентского срока) Америку, конечно, ждет период существенной корректировки внешнеполитического курса. Изменение ситуации в мире не может не оказать влияния на развитие американского политического мышления и стиля американского лидерства. С высокой степенью вероятности можно прогнозировать большую прагматичность действий администрации, большую склонность к кооперации с союзниками. Но на российском направлении изменения могут коснуться лишь контроля над вооружениями. В главном – противоречиях на постсоветском пространстве, расширении НАТО и т.д. – Обама, даже при желании поиска компромисса, не сможет «поступиться принципами». Наоборот, он вынужден будет (в том числе по внутриполитическим причинам) демонстрировать жесткость в отстаивании американского видения будущего Евразии.

Как только новый президент США обживется в Белом доме, Соединенные Штаты приступят к формулированию стратегии в отношении России. Учитывая настоящую «обамоманию» на европейском континенте и стремление американского политического истэблишмента восстановить пошатнувшуюся было во время второго срока президентства Дж. Буша трансатлантическую солидарность, делать это американцы будут с активным вовлечением в свои планы европейских союзников.

Казалось бы, кризис, способствовавший обвалу на российском фондовом рынке и резкому ухудшению финансовых и экономических показателей страны, может осложнить работу по формированию и осуществлению внешнеполитической стратегии. Как ни парадоксально, в сложившейся ситуации мировой турбулентности, роста глобальных рисков и общей неопределенности у России как государства и у российской политической и интеллектуальной элиты возникают дополнительные шансы позитивного глобального позиционирования. Место страны в формирующемся миропорядке во многом будет зависеть от того, насколько успешно Россия преодолеет последствия мирового финансового и экономического кризиса, насколько активно и продуктивно сможет российская элита включиться в назревшую дискуссию о новых международных режимах и вообще об универсальных правилах игры в мировой политике, реалистически отдавая себе отчет в том, что международное право – это не свод несокрушимых догм, а эволюционирующий набор конвенциональных норм и принципов, и задача не в сохранении их музейной неприкосновенности, а в недопущении модификации в неприемлемом для России духе.

Страница:  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15 
 16  17  18 


Другие рефераты на тему «Международные отношения и мировая экономика»:

Поиск рефератов

Последние рефераты раздела

Copyright © 2010-2024 - www.refsru.com - рефераты, курсовые и дипломные работы