Устойчивое развитие Дальнего Востока

Об этом напомнил Президент РФ В.В.Путин на состоявшемся 15 ноября 2000 г. деловом саммите стран АТЭС “Бизнес и глобализация”, отметив, что на фундаменте учения о ноосфере фактически строится сегодня концепция устойчивого развития. Сделать такое напоминание уместно и здесь - чтобы подчеркнуть, что идея устойчивого развития, довольно часто выдаваемая за сугубо западную, имеет российские корни, и

обратить внимание на уже выявленную специфику перехода России к устойчивому развитию [62, c. 168].

Специфика перехода России к устойчивому развитию помимо сказанного выше о необходимости его ноосферной ориентации связана с тем, что этот переход по историческим масштабам времени совпадает с переходом к рыночным отношениям и демократии. Важно, чтобы дальнейшие реформы и государственные решения ориентировались на стратегию устойчивого развития страны, а не на модернизационные рецепты сторонников движения по модели неустойчивого развития. Если стратегия устойчивого развития окажется в фокусе формируемой сейчас национальной идеи, Россия обретает шанс уйти от модернизационно - догоняющих преобразований, уводящих на периферию мирового развития, мы сможем перейти к опережающим и сбалансированным действиям путем принятия комплексных решений в духе новой цивилизационной парадигмы.

Еще одна важная концептуальная идея связана с актуальной необходимостью сопряжения концепции перехода к устойчивому развитию с концепцией национальной безопасности. Налицо противоречие между уже разработанными концепциями безопасности (в том числе и в новых редакциях) и Концепцией перехода РФ к устойчивому развитию. Это обусловлено в основном тем, что обеспечение безопасности до сих пор мыслилось в рамках старой модели, т.е. модели неустойчивого развития. В соответствии с таким мировоззренческим принципом принятие государственных решений носит несистемный, в основном ведомственный характер. В существующей практике принятия государственных решений имеется противоречие, которое необходимо разрешить, с тем чтобы существенно повысить их эффективность. Это противоречие заключается в том, что государственные решения принимаются, как правило, без учета обеспечения безопасности их реализации, а уже потом принимаются решения Советом безопасности в его области компетенции.

Вот почему идея реализовать обеспечение безопасности через развитие оказывается наиболее плодотворной для решения проблемы безопасности. В этом случае раздвоение деятельности исчезает, основная созидательная деятельность и обеспечение безопасности совпадают, поскольку модель устойчивого развития оказывается одновременно и моделью безопасного развития. Если мы принимаем принцип обеспечения безопасности через развитие, то это однозначно приводит к обеспечению безопасности именно через устойчивое развитие, и иной модели развития, где могла бы быть гарантирована безопасность, причем на длительное время, просто не существует [55, c. 22].

Особенностью перехода каждого суверенного государства является реализация им своих национальных интересов (в том числе в плане обеспечения безопасности), а теперь также - одновременная по историческим масштабам ориентация на переход к устойчивому развитию. Совершенно очевидно, что разрешение этого противоречия связано с тем, что обеспечение безопасности должно все в большей степени осуществляться через развитие и все в меньшей - через защиту, что вынуждает найти консенсус между новым мировоззрением, соответствующим идее устойчивого развития, и мировоззрением, на котором до сих пор основывалось обеспечение безопасности любого государства через защиту.

В настоящее время во многих странах мира, и в том числе, как уже отмечалось, в России, обеспечение безопасности мыслится и реализуется в соответствии с моделью неустойчивого развития. Такая традиционная ориентация в области безопасности сталкивается с все большими трудностями и в принципе бесперспективна, несмотря на все возрастающие финансовые и административно-организационные ресурсы, вкладываемые в это направление человеческой деятельности.

Переход к устойчивому развитию предполагает обеспечение безопасности во всех отношениях, а всеобщая безопасность, как уже отмечалось, также реализуется на пути устойчивого развития. Столь тесная взаимосвязь всеобщей (и глобальной) безопасности страны и мирового сообщества и устойчивого развития и определяет особенности дальнейшего человеческого существования. В качестве методологической основы подобного видения должны использоваться все средства исследования будущего, включая прогностические, футурологические, системные, ноосферные и другие подходы, определяющие специфику проблемы безопасности.

1.3 Методологические основы оценки экономической безопасности и устойчивого развития

В методическом плане представляет интерес определение пороговых значений индикаторов экономической безопасности, приближение к которым характеризует, что страна приближается к кризисному состоянию. Здесь можно отметить, что в западной экономической литературе отсутствуют как само понятие, так и пороговые значения индикаторов экономической безопасности. Впервые эти термины ввели в научный обиход российские экономисты. В частности, С. Глазьев попытался определить пороговые значения показателей экономической безопасности для российской экономики (см. Приложение А) [20, c. 17].

Хотя ни в одном из цитируемых источников не указана дата, к которой относятся приведенные цифры, судя по всему, речь идет о 1996 г. Согласно этим данным, по подавляющему большинству показателей Россия в последнее время находится за пределами предложенных автором пороговых значений экономической безопасности. Лишь величина дефицита бюджета в процентах к ВВП удовлетворяет этим критериям. Поэтому вывод о “критической черте”, за которой оказалась Россия, на первый взгляд кажется вполне обоснованным, что нашло отражение и в названии одного из материалов упомянутого автора.

Из приведенных С. Глазьевым данных видно, например, что пороговому значению показателя “объем валового внутреннего продукта” в размере 75 % от среднего по странам “семерки” (и эквивалентному в 1996 г. 1670 млрд. долл. по ППС в ценах 1993 г.) не соответствует не только Россия, но и все страны современного мира за исключением трех крупнейших - США, Китая и Японии. Поэтому, если следовать методике С. Глазьева, то получается, что по данному показателю почти 99 % стран и более 72 % населения мира оказываются “за критической чертой” экономической безопасности.

Если же экономическую безопасность измерять не в абсолютных, а в относительных величинах, то тогда “рекордсменкой” оказывается Япония, показатели которой удовлетворяют максимальному количеству - 15 (из 20) предложенных критериев. На ступеньку ниже (соответствие 14 критериям) находятся США и Франция, еще ступенькой ниже (по 13 критериям) - Южная Корея и Сингапур.

На общем мировом фоне российские показатели, по методике С. Глазьева, оказываются относительно высокими - они удовлетворяют 7 критериям из 20, что позволяет России попасть в первую треть наиболее благополучных стран мира. Тем самым оказывается, что ситуация в нашей стране лучше, чем примерно в 70 % стран мира. Однако такой высокий российский рейтинг вызывает серьезные сомнения, поскольку получается, что “Россия более экономически безопасна”, чем, например, Греция, Аргентина, Уругвай, Эстония, ОАЭ, Кувейт и многие другие гораздо более богатые и более динамично развивающиеся страны современного мира.

 Скачать реферат