Западники и славянофилы - дискуссия по поводу цивилизационной политической идентичности России
Был ли Николай I прекрасным актером и одновременно умным и дальновидным противником декабристов, который мобилизовал всю политическую силу, использовал нравственный и религиозный факторы, как считает Я. А. Гордин[77],— сказать трудно. Но так или иначе, многие декабристы писали ему из крепости, а затем из Сибири, указывая на необходимость преобразований, и не сомневались, что он их осуществит[78
]. Николай Павлович не был подготовлен к государственной деятельности. Взойдя на престол случайно, сквозь ряды мятежников на Сенатской площади, он рассматривал “14 декабря” скорее как нарушение воинской и общественной дисциплины. Поэтому главными задачами внутренней политики должны были стать упрочение дисциплины, “правильное” воспитание и “очищение” дворянства от вольного “духа времени”. Введение же в 1832 г. почетного и потомственного гражданства было своеобразным проявлением страха власти перед образованным дворянским меньшинством.
В условиях всеобщей потребности обновления реформы натыкались на необходимость продолжительной отсрочки. Политическое благоразумие требовало сначала подготовить для них основания, и в первую очередь подготовить умы.
Именно эти идеи легли в основу концепции гр. С. С. Уварова, названной в литературе “теорией официальной народности”. Причем в основе системы “очищения и охранительства” лежал тот же тезис о “неготовности” России к преобразованиям. “Мы, то есть люди девятнадцатого века, в затруднительном положении: мы живем среди бурь и волнений политических. Народы изменяют свой быт, обновляются, волнуются, идут вперед. Никто здесь не может предписывать своих законов. Но Россия еще юна, девственна и не должна вкусить, по крайней мере, теперь еще, сих кровавых тревог. Надобно продлить ее юность и тем временем воспитать ее”,— считал Уваров[79]. О необходимости проанализировать основы управления и подготовить дальнейшие преобразования предупреждал императора и М. Я. фон Фок[80]. Таким образом, Николай I и его окружение ясно осознавали необходимость реформ для развития страны, но считали, что она еще не готова их принять. И даже в “черном” манифесте от 13 июля 1826 г. о казни декабристов, подготовленном М. М. Сперанским, подчеркивалось, что “не от дерзновенных мечтаний всегда разрушительных, но свыше усовершенствуются постепенно отечественные установления[81]”. В начале своего пути Николай I был такой же “нерешительный постепеновец”, как Александр I, но в отличие от него Николай считал правильным лишь частичный ремонт существующего порядка. И именно это явилось самой большой его ошибкой, так как “следовало сделать больше — или ничего не делать”, поскольку в такой стране, как Россия, “полумеры гибельны”, писал в 1842 г. в своем донесении французский дипломат К. Перье[82].
Эта двойственность позиции Николая I в отношении реформ весьма отчетливо проявилась в крестьянском вопросе. Проблема отмены крепостного права занимала одно из главных мест в планах правительства начиная уже с 1826 г. Николай Павлович, будучи цесаревичем, имел возможность ознакомиться с ней из лекций по политической экономии академика А. К. Шторха.
Кроме того, крестьянские волнения 1825—1826 гг. и ухудшавшееся положение помещиков, обремененных долгами, еще более утвердили его в мысли о необходимости освобождения крестьян. Сразу после коронации и по возвращении в Петербург Николай приказал делопроизводителю Следственной комиссии А. Д. Боровкову составить записку о мнениях, высказанных декабристами “по поводу внутреннего состояния государства в царствование императора Александра I”. Был составлен сборник из мнений Г. С. Батенькова, В. И. Штейнгеля, А. А. Бестужева. 6 февраля 1827 г. записка Боровкова была представлена императору, который, по свидетельству В. П. Кочубея, часто просматривал сборник и “черпал из него много дельного[83]”. Затем записка Боровкова, как и записки, всеподданнейшие письма, доклады и мнения различных лиц, были переданы в Секретный комитет 6 декабря 1826 г. Комитет был создан по проекту, изложенному в записке М. М. Сперанского[84]. Ему был поручен пересмотр всего государственного устройства и управления (в том числе крестьянский вопрос).
Однако Николай I, который говорил, что “крепостное право . зло для всех ощутительное и очевидное . и оно не может продолжаться ., что необходимо приготовить пути для постепенного перехода к другому порядку .[85]”, а также П. Д. Киселев и М. М. Сперанский, поддерживавшие реформаторские намерения государя, не были поняты не только в своем ближайшем окружении, но и среди широкого круга консервативного дворянства[86]. Комитету 6 декабря 1826 г. удалось лишь добиться облегчения участи государственных крестьян и то потому, что тут меньше были задеты интересы помещиков.
Секретные комитеты “для изыскивания средств к улучшению состояния крестьян разных званий ” еще не раз создавались и после 1826 г.— в марте 1835 г., марте 1839 г. и т. д., всего 6 раз до реформы 1861 г. Но претворить в жизнь их решения правительство Николая I так и не решилось, опасаясь не только выпустить из-под своего контроля крестьянство, но, главное, боясь сопротивления большинства дворянства.
Итак, после 14 декабря 1825 г. Россия вступила в новый этап своей истории не только с сохранившимся самодержавным строем, который уже не отвечал требованиям времени, но и с целым рядом неразрешенных социальных проблем. Для декабристов “военная революция” была попыткой изменить ход и направление российской истории. В последекабристское время вопрос о возможных путях развития страны, а также о средствах и методах политических и социально-экономических преобразований стал предметом идейных исканий, в основе которых была реакция на декабризм. В своих поисках “правильного” пути русское общество раскололось. Различное понимание интересов государства и отдельной личности приводили к появлению противоположных взглядов и программ.
Свое понимание коренных интересов страны отстаивало и правительство Николая I. И именно этим определялась его политика в отношении реформ, проведение которых оно считало только своей прерогативой. Отсутствие взаимодействия, а в некоторых случаях столкновение позиций “власти и общества” приводили в итоге к тому, что проведение реформ затягивалось. Но даже самые благие замыслы, слишком замедленные, теряют свою значимость и обречены на неудачу.
2 Славянофилы и западники: дискуссии о России и ее судьбе (с 40-х годов)
2.1 Взгляды славянофилов (Гегель, Шеллинг)
Славянофилы, представители одного из направлений русской общественой и философской мысли 40—50-х гг. 19 в. — славянофильства, выступившие с обоснованием самобытного пути исторического развития России, по их мнению, принципиально отличного от пути западноевропейского. Самобытность России славянофилы видели в отсутствии, как им казалось, в её истории классовой борьбы, в русской поземельной общине и артелях, в православии, которое славянофилы представляли себе как единственное истинное христианство. Те же особенности самобытного развития славянофилы усматривали и у зарубежных славян, особенно южных, симпатии к которым были одной из причин названия самого направления (славянофилы, т. е. славянолюбы), данного им западниками. Для мировоззрения славянофилов характерны: отрицательное отношение к революции, монархизм и религиозно-философские концепции. Большинство славянофилов по происхождению и социальному положению были средними помещиками из старых служилых родов, частично выходцами из купеческой и разночинной среды.
Скачать реферат