Политические партии и современные лидеры России

Одновременно во многих регионах губернаторы препятствовали и препятствуют становлению отделений общенациональных партий.

Петербургский исследователь Г. Голосов дает целый перечень при­чин незаинтересованности глав исполнительной власти субъектов федерации в развитии партий: «Губернаторам партии не нужны, поскольку принадлежность к ним не облегчает победу на губерна­торских выборах, не спосо

бствует консолидации региональных по­литических режимов, не играет роли полезного ресурса во взаимо­отношениях с центром, губительно сказывается на организацион­ном развитии партий».

Таким образом, в регионах партии не играют «первую скрипку», что обусловливает слабость системы организованного коллектив­ного действия. Не имея собственных финансовых и организационных ресурсов, немногочисленные партийные активи­сты либо примыкают перед выборами к более сильному общефеде­ральному избирательному блоку (партии), становясь его региональ­ной структурой (Региональная партия центра в Санкт-Петербурге, многие партии — члены НПСР), что позволяет вести на деньги спонсора более или менее активную избирательную кампанию, либо входят в «губернаторскую партию власти» на правах младшего парт­нера.

Роль и влияние партий на уровне региона как самостоятельных субъектов политического процесса устойчиво снижается в межвы­борный период. Как показывает практика, после губернских выбо­ров происходит вполне естественное смещение акцентов в сторону неполитических (т.е. непартийных) — корпоративных, отраслевых, групповых и иных — интересов. Это тем более очевидно, если учи­тывать, что в регионах корпоративный принцип общественной жиз­ни всегда доминировал над социально-политическим, партийным.

В свою очередь хроническая слабость российских партий под­рывает стимулы к партийному активизму, в результате граждан­ское общество оказывается не представленным на политическом уровне. Одновременно возникают благоприятные возможности для проникновения в парламент независимых «бюрократов» и «хозяй­ственников» и укрепления клиентелистских и корпоративистских связей между исполнительной и законодательной властями.

Значительная часть общефедеральных и региональных партий и избирательных блоков в действительности является клиентелами влиятельных или популярных в обществе (регионе) политиков, об­ладающих существенными политическими ресурсами. Отношения между лидером и «соратниками» строятся не столько на программ­ной общности, сколько на принципе «обмена услугами». Первый и отнюдь не единственный пример такого рода — ЛДПР В. Жири­новского.

Преодолеть названные недостатки формирующейся партийной системы и призван принятый в 2001 г. «Закон о политических партиях», который предусматривает:

· ограничения на минимальную численность партии (не менее 10 тыс. членов) и ее региональных отделений (наличие таковых не менее чем в половине субъектов РФ, численностью не менее 100 человек);

· требование фиксированного членства в партиях;

· признание статуса партии лишь за общероссийскими обще­ственно-политическими объединениями;

· запрет на создание политических партий по признакам про­фессиональной, расовой, национальной или религиозной принадлеж­ности;

· введение государственного финансирования партий, и др.

Все эти ограничения призваны работать на концепцию закона — создание в России мощных общенациональных партий, которые бу­дут реально представлять в различных ветвях власти интересы сво­их избирателей. Предполагается, что в результате будет создана необходимая для развития российского гражданского общества со­ставляющая — эффективная обратная связь общества и власти.

Пока же российские партии плохо справляются и с функцией легитимации власти. Тем более что легитимность формально де­мократических режимов легко может быть поставлена под сомне­ние. Несмотря на то что демократический опыт России невелик по сравнению со странами Запада, безразличия и цинизма в отноше­нии демократической политики и политиков у нас, пожалуй, гораздо больше.

Выборы представительных органов власти считаются, как прави­ло, главным инструментом легитимации политической власти (но только не в рамках президентско-парламентских систем, вариантом которых является современный российский политический режим). Однако еще М. Вебер объяснял, почему минимизация уровня мас­сового участия в политике и отчуждение от партий как важнейших политических акторов демократического политического процесса практически неизбежны. По Веберу, легитимность представитель­ных политических режимов должна опираться на веру управля­емых в то, что демократия сама по себе соответствует их интересам, а также на их убежденность в том, что демократия способна обес­печить некоторые важные интересы масс в обмен на существенное ограничение политического участия. Не случайно и Р. Даль особо подчеркивает, что, наряду с верой в жизнеспособность демократии, уверенность в эффективности демократических институтов при решении насущных проблем и ограничение массового политиче­ского участия необходимы для создания жизнеспособного и ста­бильного демократического режима. Однако такого рода вера чрез­вычайно неустойчива.

Говорить же о наличии веры в эффективность российской де­мократии у массового избирателя и легитимность демократичес­ких институтов именно может сегодня только завзятый оптимист. Об этом, в частности, свидетельствуют некоторые итоги социологи­ческих опросов. Так, по данным ВЦИОМа, при оценке результатов, достигнутых в процессе перестройки, самое негативное отношение у респондентов вызывают многопартийные выборы. Среди полити­ческих институтов партии, несмотря на относительно высокий уро­вень партийной идентификации избирателей, устойчиво продолжа­ют относиться к числу пользующихся наименьшим доверием.

Западные транзитологи утверждают, для того чтобы партийная система выступала в качестве консолидирующего фактора, партии должны обладать более или менее устойчивым электоратом, т. е. доля избирателей, меняющих свои партийные свои партийные предпочтения от выборов к выборам, должна быть незначительной или хотя бы средней.

Однако на выборах 1995 г. только 21,6% избирателей проголо­совали за выбранную партию, так как, по их мнению, именно она отражает интересы таких людей, как они. Остальные так проголо­совали из симпатии к лидеру, потому, что так поступили знакомые, или потому, что про эту партию они по крайней мере что-то слыша­ли, тогда как про другие — ничего. Летом 1997 г. всего 1 % респон­дентов заявили о полном доверии партиям, в то время как 76% высказали недоверие. В 1998 г. респонденты ВЦИОМа, признавая «полезность» партий в принципе, тем не менее, весьма скептически отнеслись к действующим российским партиям: 38% «не видели никаких различий» между существующими партиями, 58% считали, что «партии служат только интересам своих лидеров». Наконец, в мае 2000 г., по данным общероссийского опроса, партиям и обще­ственным движениям не доверяли 54,4% респондентов. Это и по­нятно: российские партии совсем не решают одну из важнейших для демократических обществ проблему защиты прав и свобод граждан от вмешательства государства.

Страница:  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15 
 16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30 


Другие рефераты на тему «Политология»:

Поиск рефератов

Последние рефераты раздела

Copyright © 2010-2024 - www.refsru.com - рефераты, курсовые и дипломные работы