Период имажинизма в творчестве и жизни Сергея Есенина (1919 - 1923 гг.)

При тяжелых утратах

И когда тебе грустно,

Казаться улыбчивым и простым –

Вот самое высшее в мире искусство».

Да, прескверный гость бьет в самые уязвимые места. Он описывает тот самый собирательный образ его, который обсуждают в самых низших литературных и нелитературных углах. А разве сам Есенин не повинен в этих легендах? Разве не сам создавал их – дабы на них клевали, в душу н

е лезли? Вот и пришла расплата. Черный человек лезет именно в душу, сверлит насквозь своим мутным глазами… так нет же, «ты ведь не на службе живешь водолазовой», до дна души моей все равно не достанешь. Пусть другие слушают. Но поэту приходится выслушать до конца. И срывается он только тогда, когда речь заходит о желтоволосом мальчике.

«Черный человек!

Ты прескверный гость.

Эта слава давно

Про тебя разносится…»

Я взбешен, разъярен,

И летит моя трость

Прямо к морде его,

В переносицу…

В стихах поэт победил Черного человека, но так ли это было в жизни?

Начатая в заграничном путешествии, поэма была завершена лишь в 13 ноября 1925 года и передана в редакцию «Нового мира».

Теперь вернемся к циклу стихов «Москва кабацкая», выросший из «Хулигана» и «Исповедь хулигана», он составил самую популярную книгу Есенина с одноименным названием. По словам современников, ее читали все: от красноармейца до белогвардейца. Вот как объяснил этот феномен философ и публицист Федор Степун:

«Всякая завершившаяся успехом революция есть перестройка не только внешних форм, Нои переустройство психики. Совершенно естественно, что эти операции сопровождаются определенным чувством боли, которую лучше всего охарактеризовать как боль перестройки и которая ощущается всеми слоями общества. Есенин за всех сказал об этом мучительном и неизбежном чувстве, которое он испытал во всей полноте, и вот за это его любят, если не все, то столь многие».

Высказывались, конечно, и другие суждения. Неистовые ревнители пролетарских ценностей истолковывали стихи про кабацкую Русь, как подкоп под советские устои, дескать, упадочные эти стихи не что иное, как «ушедшая в кабак» контрреволюция. На самом же деле в эпатаже, присущем есенинскому герою, проявляется щемящее чувство неуютной тоски в "чужом мире». Одиночество лирического героя, его израненную душу С. Есенин вместил в простой, но чрезвычайно емкой параллели: Если раньше мне били в морду,То теперь вся в крови душа.И уже говорю я не маме,А в чужой и хохочущий сброд:"Ничего! Я споткнулся о камень,Это к завтраму все заживет!"("Все живое особой метой .", 1922 г.Это ли не лучшее доказательство того, что его хулиганство, несмотря на откровенно грубую лексику, нарочитые физиологизмы, только защитная реакция. Поэт с глубоким, проникновенным лиризмом бросает в лицо "хохочущему сброду" свою "асоциальность", открещиваясь от действительных подлецов и негодяев. Отчего прослыл я шарлатаном?Отчего прослыл я скандалистом?Не злодей я и не грабил лесом,Не расстреливал несчастных по темницам.Я всего лишь уличный повеса,Улыбающийся встречным лицам.("Я обманывать себя не стану .",1922 г.

Вопрос, заданный С. Есениным, открыто характеризует сложившийся не в пользу поэта расклад сил в трагический момент истории России.

III Распад имажинизма

1. Роспуск имажинизма

Плохое настроение Есенина, вызванное заграничным путешествием, возвращение домой совсем не улучшило, а даже наоборот, сделало еще хуже: обычная ссора на бытовом уровне закончилось коренным изменением в жизни Сергея Александровича.

Дело в том, что, уезжая в мае 1922 года из Москвы, поэт оставил приносящее большие доходы литературное кафе «Стойло Пегаса». Во время путешествия, часть от них, принадлежащая Есенину должна была отдаваться его сестре Екатерине Есениной. Но оказалось, что та за этот год не получила почти ничего, кроме того, по словам Мариенгофа, «Стойло» обанкротилось и его пришлось продать.

Есенин вызвал друга на откровенный разговор по поводу расчетов, и они так поссорились, что перестали разговаривать друг с другом. Уезжая, Сергей Александрович посвятил Анатолию Борисовичу стихотворение «Прощание с Мариенгофом». В нем имелись такие строчки, оказавшиеся впоследствии пророческими:

Другой в тебе меня заглушит.

Не потому ли - в лад речам-

Мои рыдающие уши,

Как весла, плещут по плечам?

Но только, в отличие от строк, человеком, заглушившим Есенина в Мариенгофе, оказался не другой, а другая. Анатолий женился. У него родился сын Кирилл. И он был вполне счастлив и без лучшего друга. Это была еще одна черная кошка, пробежавшая между товарищами.

Вскоре поэт решил дать литературный бой левому крылу имажинизма.

Вот как вспоминает этот бой имажинист Матвей Ройзман: «На заседании «Ордена» он заявил, что далек от желания ссориться, и, взяв в руки сборник Шершеневича «Лошадь, как лошадь», прочитал «Каталог образов»:

С цепи в который раз

Собака карандаша

И зубы букв со слюною чернил…

- Что это такое?- спросил Сергей. – Если класть бревно на бревно, как попало, избы не построишь. Если без разбора сажать образ на образ, стихотворения не получишь».

Таким образом, Есенин сначала поссорился со своим лучшим другом Мариенгофом, а потом понял, что перерос имажинизм.

Четвертый номер имажинистского журнала «Гостиница для путешествующих в прекрасном» вышел без участия Сергея Александровича.

Но это было не честно, хотя бы потому, что поэт был одним из основателей этого журнала, а значит, и владельцем.

Обиженный на то, что журнал все же вышел с неизмененным названием, Есенин был вынужден написать письмо в Ассоциацию вольнодумцев (ассоциация, созданная поэтом на паях с другими имажинистами). Вот это письмо:

«Всякое заимствование чужого названия или чужого образа называется заимствованием открыто. То, что выдается в литературе за свое, называется в литературе плагиатом.

Я очень рад, что мы разошлись. <…> Неужели вы не додумались (Когда я Вас вообще игнорировал за этот год), что не желал работать Вами и уступил Вам, как дурак.

То, что было названо не одним мной, а многими из нас.

Уберите с Ваших дел общее название «Ассоциация вольнодумцев», живите и богатейте, чтоб нам не встречаться и не ссориться.

С. Есенин

24/VIII-24.»

Вскоре после этого, 31-го августа, в разделе «Письма в редакцию» «Правда» опубликовала следующий текст:

«ЕСЕНИН, ГРУЗИНОВ – РЕДАКЦИИ ГАЗЕТЫ «ПРАВДА»

Мы, создатели имажинизма, доводим до общего сведения, что группа «имажинисты» в доселе известном составе объявляется нами распущенной».

На это письмо левое крыло отреагировало быстро и очень зло:

«Р. ИВНЕВ, А. МАРИЕНГОФ, М. РОЙЗМАН, В. ШЕРШЕНЕВИЧ, Н. ЭРДМАН – РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА «НОВЫЙ ЗРИТЕЛЬ»

В «Правде» Сергей Есенин письмом в редакцию заявил, что он распускает группу имажинистов. Развязность и безответственность этого заявления вынуждает нас опровергнуть это заявление. Хотя Есенин и был одним из подписавших первую декларацию имажинизма, но он никогда не являлся идеологом имажинизма, свидетельством чему является отсутствие у Есенина хотя бы одной теоретической статьи. Есенин примыкал к нашей идеологии, поскольку она была ему удобна, и мы никогда в нем, вечно отказывающемся от своего слова, не были уверенны как в соратнике. <…>

Страница:  1  2  3  4  5  6 


Другие рефераты на тему «Литература»:

Поиск рефератов

Последние рефераты раздела

Copyright © 2010-2024 - www.refsru.com - рефераты, курсовые и дипломные работы