Творчество лорда Байрона и феномен байронизма в контексте времени

Байронизм находил особо благодатную почву в странах, где тема независимой бунтарской личности входила в наиболее острый конфликт с существующей там действительностью. Так, например, в России и Польше 20-30-х гг. 19 столетия осуществлялось целенаправленное подавление любой свободолюбивой мысли. Вместе с тем, поэзия Байрона в этих странах, как и сам «байронический» образ, распространялись весьма

активно, находя себе многочисленных поклонников. Для польской романтической поэзии было характерным использование байроновских сюжетов или их фрагментов. Общая тональность поэзии была явно байроновской. На творчество таких выдающихся представителей польского романтизма, как Адам Мицкевич, Антоний Мальчевский, Юлиуш Словацкий и Рышард Бервинский Байрон оказал влияние. Поэма Р.Бервинского носит название «Познанский Дон Жуан».

4 Творчество Байрона и Россия

Сравнение русской романтической поэзии с её английским образцом было общим местом в литературной критике 20-30-х гг. 19 в. Вот что, например, писал И.В. Киреевский о А.С. Пушкине начала двадцатых годов: «…подобно Байрону, он в целом мире видит одно противоречие, одну обманутую надежду, и почти каждому из его героев можно придать название разочарованного».[3]

Существует огромная литература, посвященная роли Байрона в русской поэзии 4. Данная тема не является предметом этой статьи, но в контексте вопроса о восприятие «байронического героя» следует отметить, что с начала 20-х годов поэзия Байрона приобретает в России особую известность. В письмах писателей и просто рядовых представителей российской культуры того времени то и дело мелькает его имя с отзывами о его произведениях. О Байроне и его героях беседуют в литературных салонах. Известную роль в знакомстве русских читателей с творчеством Байрона сыграло то обстоятельство, что в Италии 20-х гг. было много русских, которые отмечали его популярность среди итальянцев. В Россию передавались рассказы о Байроне, о его участии в революционной борьбе. В то же самое время в реакционных русских кругах, параллельно с ростом влияния и популярности Байрона, усиливалось настороженное отношение к нему, отчасти поддержанное европейской реакционной печатью и тем более крепнувшее, чем очевиднее становилась его роль в итальянском революционном движении. Одним из ранних, но чрезвычайно характерных отрицательных отзывов о Байроне явилось известное письмо консервативного критика и крупного царского чиновника Д. П. Рунича к издателям «Русского инвалида», датированное 22 апреля 1820 года и вызванное появившейся в этом журнале статье о Байроне. Это был перевод из парижского журнала «Conservateur». Рунич удивляется появлению этой статьи в русском переводе и выражает сомнение по поводу того, насколько назидательными для подрастающего поколения смогут явиться «суждения французского журналиста-философа об английском безбожнике-стихотворце».1

Несмотря на недовольство придворных кругов, быстро растут переводы произведений Байрона вначале с французского, но затем и с английского подлинника. В журналах печатаются статьи о Байроне, появляются его портреты. Не все дозволялось цензурой к публикации в России. Так, сатира «Бронзовый век» и «русские» главы «Дон Жуана» были запрещены, и проникали к читателю контрабандой. Это было вызвано гневным осуждением крепостного права в России и язвительными замечаниями в адрес русских императоров, содержащихся в этих произведениях. В 20-х годах П.А. Вяземский, наряду со многими будущими декабристами, был одним из первых, кто правильно понял в России политическое значение поэзии Байрона и дал оценку его творчеству именно с этой стороны: «Байрон, который носится в облаках, спускается на землю, чтобы грянуть негодованием в притеснителей, и краски его романтизма сливаются часто с красками политическими».2 До Байрона доходили известия о русских переводах его произведений. Он вряд ли мог знать о тайных дворянских обществах в России. Но он знал о непосредственной поддержке, оказываемой итальянским карбонариям со стороны многих русских. Байрона интересовала не только Россия 18 века, Россия Екатерины II. Он считал, что и в России будет услышан голос свободы, чему свидетельствует строфа из шестой песни «Дон Жуана»:

…and now rhymes wander

Almost as far as Petersburgh and lend

A dreadful impulsu to each loud meander

Of murmuring Liberty’s wide waves, which blend

Their roar even with the Baltic’s …

Усиление интереса к Байрону в русских читательских кругах стояло в прямой связи с обострением общественно-политического недовольства в широких кругах русской дворянской интеллигенции и активизации тайных обществ, вроде Союза Спасения и Союза Благоденствия. Произведения Байрона итальянского периода находили в России быстрый отклик, прежде всего потому, что они будили вольнолюбивые мечтания, отвечали нарождавшимся общественным оппозиционным настроениям.

Вступление Байрона в ряды греческого освободительного движения, активное вмешательство в дела формирования греческого правительства и будущего греческого государства в еще большей степени усилили интерес к Байрону и его творчеству как со стороны российской общественности, так и со стороны властей. Восхищенному вниманию, с которым русское общество следило за действиями Байрона в пользу греческой свободы, и восторженным откликам о нем русских поэтов противостояла не только сеть цензурных запретов, но и вдохновлявшая их информация Министерства иностранных дел. Это была настоящая борьба общественного мнения и правительственных постановлений за и против Байрона, борьба явных и тайных общественных сил, которую живо ощущали современники. В свете этой борьбы становятся более понятными и явная недоговоренность многих критических статей о Байроне, вышедших в российской периодике, и искаженность переводов его произведений. Характерно в этой связи письмо правителя Новороссийского края графа М.С. Воронцова министру иностранных дел графу К.В. Нессельроде с просьбой об удаление А.С. Пушкина из Одессы, где ему кружат голову его восторженные поклонники, «между тем как он, в сущности, только слабый подражатель не совсем почтенного образца – лорда Байрона».1

Таким образом, Байрон и как поэт, и как борец, и как создатель «байронического героя» стал на определенное время центральной фигурой русской культурной и общественно-политической жизни.

По прошествию десятилетий, когда байронизм как явление утрачивал свою актуальность и значимость, имя Байрона не исчезает бесследно из контекста русской культуры. Представляет определенный интерес оценка творчества Байрона, данная знаковыми фигурами русской культуры второй половины-конца19 столетия.

В статье, посвященной творчеству А.С. Пушкина, Владимир Соловьев- первый крупный русский философ, ставший известным в Европе, дает сопоставление поэзии и взглядов Пушкина с Байроном. Соловьев считал, что: «Байрон превосходил Пушкина напряженною силой своего самочувствия и самоутверждения, это был более сосредоточенный ум и более могучий характер, что выражалось, разумеется, и в его поэзии, усиливая её внушающее действие, делая из поэта «властителя дум»».1

 Скачать реферат