Библейские мотивы в лирике Ф.И. Тютчева

До Тютчева к самым общим проблемам бытия вселенной поднимал гениальный Ломоносов, создавший образ цветущей, пирующей натуры и звездной бездны, окружающей землю. После Ломоносова проблемы, связанные с бытием мироздания, с большой художественной силой поставлены в поэзии Тютчева. Именно Тютчев целенаправленно и сосредоточенно художественно воплотил в своей лирике натурфилософские интересы русског

о и западноевропейского общества конца XIII начала XIX века. Михаил Васильевич Ломоносов

Заслугой натурфилософов было осознание единства и целостности природы, взаимосвязи ее явлений, диалектики ее развития , понимание связи человека с природой. Натурфилософия конца XIII начала-XIX века повышала интерес поэтов к природе, побуждала к поэтически восторженному ее соображению воспроизведения красоты живых материальных природных сил.

Лирика Тютчева – лирика особая. Мы привычно связываем любую лирику с так называемыми лирическим героям , с ярко выраженной индивидуальностью. Лирика Лермонтова, или Блока, или Есенина – это прежде всего определенный психологический склад, своеобразная личность. Лирика Тютчева, в сущности, лишена такого индивидуального характера, да и стихи его чаще всего прямо не проецируются на биографию поэта. Герой тютчевской лирики – человек, еще точнее: человек в ней есть, но нет героя в привычном смысле этого слова. “О, нашей мысли обольщенье, Ты, человеческое я”… – сказал Тютчев. Вот это “человеческое я” и есть герой тютчевской лирики. Его поэзия очень личностна : ее герой “я”. И безличностна: я – это не характер, не так называемый лирический герой.

Даже при тех или иных, пусть и очень конкретных приметах (“через ливонские я проезжал поля”), герой от социальной, психологической, исторической конкретности освобожден. Это индивидуальность вообще. Личность в поэзии Тютчева за весь род человеческий, но не род в целом, а за каждого в этом роде, или за род, распавшийся на каждого. Эта, может быть, самая личностная в русской поэзии лирика, выразившая самые глубины личной жизни и в то же время и для того – то освободившаяся от социальной, исторической, бытовой конкретности.

Поэзия Тютчева – это человеческое “я” со своими вечными последними вопросами перед лицом мира. Прежде всего, перед лицом природы. Но тютчевская лирика, часто называется лирикой природы, отнюдь не просто лирика тех или иных пейзажей. В тютчевской поэзии, даже когда речь идет о локальной картине, мы всегда оказываемся как бы перед целым миром. “Уловить, – писал Некрасов, – именно те черты, по которым в воображении читателя может возникнуть и дорисоваться сама собой данная картина – дело величайшей трудности. Ф.И.Тютчев в совершенстве владеет этим искусством”. Тютчев умеет за каждым явлением природы ощутить всю ее колоссальную и загадочную жизнь в свете дня и во тьме ночи, в страшном хаосе и в прекрасной гармонии:

Не остывшая от зною,

Ночь июльская блистала…

И над тусклою землею

Небо, полное грозою,

Все в зарницах трепетало…

Словно тяжкие ресницы

Подымались над землею,

И сквозь беглые зарницы

Чьи – то грозные зеницы

Загоралися порой…

“Явление природы, – заметил тогда же по поводу этого стихотворения Дружинин, – простое и несложное, да сверх того взятое без всяких отношений к миру фантастическому, разрастается в картину смутного и как бы сверхъестественного величия”. Тютчев не стремится воспроизвести географически конкретный колорит места, он избегает поэтической детализации, направленной на реалистическое изображение частной картины природы. Его, как поэта, интересует бытие матери – земли в его

Александр Васильевич главных наиболее общих проявлениях, земля– у Дружинин Тютчева – как бы центр вселенной.

Глава III:Библейские мотивы в лирике Ф. И. Тютчева

Человек и природа, как правило, представляются в стихах Тютчева не только в целом, но и как бы в первозданности.

В стихотворении “Безумие”, например, пустыня предстает как извечная библейская праземля, праприрода:

Там, где с землею обгорелой

Слился, как дым, небесный свод, –

Там в беззаботности веселой

Безумье жалкое живет.

Под раскаленными лучами,

Зарывшись в пламенных песках,

Оно стеклянными очами

Чего–то ищет в облаках…

Его поэтическое сознание увлекают природные стихии, с которыми связанно существование земли: воды, огня и воздуха. Стихии, которые стояли у самых истоков создания мира по библии:

“И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И стало так. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом”. …

“И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом в одно место и да явится суша. И стало так. И собрали воды под небом в свои места, и явилась суша. И назвал Бог сушу, землей, а собрание вод морями”.

(Бытие. 1гл.)

В особенности поэта влечет к себе водная стихия. Вода по его определению холодна, подвижна, изменчива, это беспредельная (“бездна”), живая и гармоническая стихия:

О смертной мысли водомет,

О водомет неистощимый!

Какой закон неистощимый

Тебя стремит, тебя мятет?

Как жадно к небу рвешься ты!…

Но длань незримо – роковая,

Твой луч упорно преломляя,

Сверкает в брызгах с высоты.

* * *

Певучесть есть в морских волнах,

Гармония в стихийных спорах…

* * *

В небе тают облака,

И, лучистая на зное,

В искрах катится река,

Словно зеркало стальное…

Вода – самая древняя стихия, волны пели еще у колыбели земли, в глубинах Земли – вода (“ток подземных вод”), самая могущественная стихия. Конец жизни на земле означается ее победой: “все зримое покрою воды”. Вода у Тютчева получила определение “великой зыби”, она и благодатна для матери – Земли, так как охлаждает ее и поит, давая жизнь, она же, в конце концов, и погубит землю, как было предсказано Иоанном.

Воде противостоит огонь. Он также и животворен , и опасен для матери – Земли. Если родина воды глубины земли, то родина огня – небо. У Тютчева небо – это “твердь пламенная” , “небеса сияют”, освещенные огнем солнца. Огонь благодатен, он “родимый”, “живой”, так как дает свет, тепло и жизнь. Огонь проникает во все: в растения и человека, он горит в его груди, светится в глазах. Но огонь и злая стихия, это “злой истребитель”, “стихийная вражья сила”, он словно “кронный зверь” пожирающий все живое, все испепеляющий мертвящий.

С особенным благоговеньем поэт относится к воздушной стихии. Воздух – бездна, “бездна голубая” и “животворящая”. Воздух как река опоясывает землю и является условием жизни. Воздух – самая легкая и чистая стихия. У Тютчева небо “чистое”. Легкая прозрачная стихия связывает все живое, вбирает в себя и распространяет проявления жизни, саму жизнь. Но и воздушная стихия может быть грозной: буря, ночной ветер, холодный ветер, приближающейся зимы, зимний колючий воздух враждебны всему живому.

Природа бывает полна любви и неги:

Нам дальний мир, лишенный сил,

Проникнут негой благовонной,

 Скачать реферат