Использование жаргонной лексики в средствах массовой информации

1.4 История жаргонной лексики в России

История русского жаргона насчитывает далеко не десятки лет. Изучение древнерусских памятников литературы заставляет придти к выводу, что и в те далекие времена, когда русский язык только зарождался, уже существовал жаргон. К нему относились «словечки – междусобойчики», понимаемые только в определенных группах (жаргон кузнецов, например), и меткие выраж

ения, живущие ныне в виде поговорок и пословиц. Интересные примеры можно отыскать в «Житие протопопа Аввакума» («большо» - «наверное», «должно быть»; «шелепуга» - «плеть»[2]). Другое письменное свидетельство существования жаргона - анонимная «Автобиография», которая приписывается известному «российскому мошеннику» ХVIII века Ваньке Каину («немошная баня» - «застенок»; «людей весют, сколько кто потянет» - намёк на дыбу)[3].

Однако чаще всего исследователи связывают появление жаргона в России со становлением и развитие так называемой «фени», или «офенского» языком, который являлся языком бродячих торговцев-коробейников ХIХ века. Одной из причин, подтолкнувшая коробейников (часто становившихся жертвами грабежа) к созданию тайного языка, была необходимость обеспечить свою безопасность (посторонний не должен был знать, где они берут свой товар, сколько этого товара торговец несёт с собой, куда и какими путями направляется, сколько денег выручил и т.д.) Кроме того, тайный язык нужен был не всегда честным торговцам для «обмена опытом», передачи сведений о местах, наиболее благоприятных для мошенничества. Свой жаргон был у костромских шерстобитов, бродячих музыкантов-лирников, нищих и т.п.

В дальнейшем (ХIХ – ХХ века) жаргон развивался в среде мелких капиталистов. Причиной служило стремление мелких промышленников оградить себя от конкуренции. В. И. Ленин в работе «Развитие капитализма в России» отмечал, что ремесленники всеми силами скрывают выгодные занятия от односельчан, никому не рассказывают секретов производства, используя для конспирации, например, «матройский язык» (им пользовались мастера войлочного производства в селе Красном Нижегородской губернии). Жаргонная речь новейшего времени характеризуется системностью и избирательностью правил образования. Лексика жаргона строится на базе литературного языка путём переосмысления («чайник», см. карточку 2), метафоризации («тачка», см. карточку 3), звукового усечения («препод», см. карточку 4) и т. п., а также в результате активного усвоения иноязычных слов и морфем («попса» см. карточку 5) и словообразования по моделям русского языка («облажаться» от «лажа», смотри карточку 6). Словообразование имеет специфический характер: часто используются те словообразовательные модели, которые в литературном языке непродуктивны или отсутствуют[4]. Заимствования происходят с сохранением иностранного корня и его значения, с фонетической (и акцентной) ассимиляцией и образованием русских гнезд слова. Для жаргонной лексики характерны тематические парадигмы как функциональные группировки (армия, школа, футбол).

Жаргонизмы имеют различные корни. Например, слово «гаман» (кошелёк) попало, как предполагается, в воровской жаргон из татарского языка. Носовому платку воры дали название «марочка» (см. карточку 22) от русского «марать» - пачкать. Жаргонное слово «тусоваться» (см. карточки 23, 24, 25), как считают лингвисты, произошло от нейтрального «тасоваться»[5], широко распространенного в XIX веке. Выражение «водить обезьяну» («мешкать»; «надоедать») тесно связано с историей: на свадьбах существовал обычай переодевать кого-нибудь животным (например, обезьяной) и поить его спиртными напитками; выпив, «обезьяна» начинала приставать к гостям (отсюда - надоедать) и из-за костюма передвигался медленнее (отсюда - мешкать). «Липа» (см. карточки 26-27) - «подложный документ» - также связано с прошлым России: раньше «липой» называлась поддельная икона (настоящие иконы вырезаются на ценных и твёрдых породах дерева; подделки резались на дешёвой, мягкой липе и продавались доверчивым крестьянам).

Сейчас многие из этих слов употребляються в журналистских текстах. Например, в заголовке «Иду на Крещатик колоть марочки» (см. карточку 22) жаргонизм «марочки» употреблён удачно, так как воспроизводиться атмосфера тех событий, о которых пишет автор; кроме того, данный жаргонизм употребляется в устойчивом жаргонном выражении («колоть марочки») и соответствует контексту.

Фраза «Я не гламурная и не тусуюсь» (см. карточку 23) не очень соответствует стилю серьёзного интервью из-за употреблённых в нём жаргонизмов. Таким образом, жаргонные слова использованы не совсем удачно.

«Питерская молодёжь тусуется молча» (см. карточку 24) – употребление жаргонизма здесь вряд ли можно оценить однозначно. С одной стороны, жаргонизм «тусуется» сочетается с контекстом материала и подходит по смыслу. С другой стороны, удачность употребления молодёжного сленга на радио «Алла» (которое позиционирует себя как радио для женщин примерно 40 лет) вызывает большие сомнения. А вот заголовок «Болеть или тусоваться» (см. карточку 25) полностью соответствует контексту (употреблён рядом с жаргонизмом «болеть») и специфике издания (точнее, рубрики «Спорт»).

«Собственник показывает "липу"» (см. карточку 26) - пример довольно удачного употребления жаргонизма, так как здесь понятен смысл слова «липа», и жаргонизм соответствует контексту. Кроме того, слово «липа» - более короткое, чем его синоним «поддельный документ», а это немаловажно для заголовка. Примерно та же ситуация наблюдается во фразе «Знаменитое лицо на Марсе, фигура женщины, сидящей на камне, черепа — все это натуральная “липа”» (см. карточку 27). Жаргонизм соответствует контексту; правда, его смысл немного размыт. Зато присутствует дополнительный смысл – автор демонстрирует «живую речь» исследователя-астронома.

«Арестован питерский мент, подозреваемый в убийстве задержанного в изоляторе» (см. карточку 28) - это не слишком удачный пример использования жаргонизма из-за несоответствия жаргона контексту (несмотря на желание автора придать материалу некоторую «разговорность» («питерский»), статья всё равно получается весьма серьёзная). Хотя, здесь слово «мент» имеет дополнительные коннотации (автором демонстрируется презрительное отношение к служителю закона). В заголовке «“Режимный” мент поплатился за стрижку купонов» (см. карточку 29) слово «мент» употреблено более удачно по сравнению с предыдущим примером. Во-первых, оно соответствует контексту («режимный», «стрижка купонов»); во-вторых, не лишено коннотаций («режимный мент»). Можно сказать, что здесь слово мент звучит намного лучше, чем звучал бы синоним «милиционер». Заголовок «Политковскую убили башкирские менты» (см. карточку 30) почти дублирует ситуацию с «питерским ментом»: жаргонизм несколько не соответствует стилю статьи, однако налицо отрицательные коннотации.

В предложении «Если вы не полный лох и успели купить в дьюти-фри шотландского виски, чудовище обязательно появится на горизонте» (см. карточку 31) слово «лох» употреблено исключительно удачно. Во-первых, оно соответствует развлекательному стилю статьи; во-вторых, с его помощью реализуется языковая игра («лох» - «Лох-Несское чудовище»).

 Скачать реферат