Творчество Улицкой

Следующий сборник "Первые и последние", вероятно, менее всех прочих имеет признаки цикла. Рассказы очень разнородны. Только в одном из семи есть рассказчик. Нет прежних переходов героев. В них сложно четко выделить какую-либо общую тему или обнаружить сквозные мотивы или образы. (Преимущественно женские образы, жизнь в эмиграции и постоянное возвращение героев к прошлому характерны дл

я всей прозы Улицкой, поэтому не воспринимаются основой объединения данных рассказов в цикл). Ключом к пониманию этого вопроса служит название сборника, а также позиция самой писательницы, высказанная в виде сопровождающего одно из последних изданий рассказов комментария. По мнению Улицкой, первые и последние, или, как определяют психологи: победители и побежденные, - по прихотливому закону жизни иногда меняются местами. Об этих кажущихся необъяснимыми метаморфозах она размышляет на протяжении всего цикла. Такой подход несколько меняет восприятие сборника, но все же приходится признать, что здесь больше авторского видения, чем художественного выражения целостности.

Что касается последней книги писательницы "Люди нашего царя", то здесь единство прослеживается не только на уровне четырех включенных в нее сборников, но и между ними. Наиболее упорядоченным и цельным циклом является "Дорожный ангел". Образ рассказчика, точнее рассказчицы, становится связующим. Помимо этого, здесь нельзя не признать наличие предисловия, которым служит рассказ "Дорожный ангел", открывающий одноименный цикл. Однако не представляется возможным отделить данный сборник от трех других, так как в последнем рассказе (по отношению к циклу и одновременно к книге) раскрывается суть эпиграфа, предложенного писательницей всей книге. Кроме того, во вступлении к сборникам обозначен новый авторский подход, который определил характер художественных особенностей произведений. Подробнее об этом сказано во второй главе данного исследования, а сейчас следует уточнить еще некоторые детали. Отметив определенную самостоятельность цикла "Дорожный ангел", необходимо определить, как взаимодействуют три других сборника. "Тайна крови" и "Они жили долго…", несомненно, могут считаться циклами на основе некоей тематической заданности. Их можно воспринимать как несколько взглядов на одну и ту же проблему, призванных проверить авторскую гипотезу. Конечно, не надо искать в тексте четко сформулированный вопрос или варианты ответов на него; их заменяют сквозные мотивы. Например, в цикле "Тайна крови" можно назвать мотив неродного отцовства, а в цикле "Они жили долго…" мотив самоубийства. Помимо этого рассказы связываются за счет сходства некоторых эпизодов (весь цикл "Тайны крови", два первых и два последних рассказа цикла "Они жили долго…"). Не менее важен тот факт, что наблюдаются некоторые переклички произведений из обоих сборников, например сюжетные повторения в рассказах "Сын благородных родителей", а также "Менаж а труа" и "Писательская дочка". Эти случаи заставляют говорить не о независимых сборниках, а об их включенности в более широкое художественное пространство. Это утверждение в той же степени справедливо для сборника "Люди нашего царя", давшего название книге. Он включает десять рассказов, которые, как ранее в цикле "Первые и последние", соединяются на основе писательского видения, “энергией авторской мысли”. [Хализев. с.277] Во вступлении к книге У. говорит об ощущении “осколочности” мира и личности, которое находит отражение в разнородных, на первый взгляд, рассказах. Следуя писательской логике, все рассказы стоит воспринимать как составные элементы, из которых складывается картина мира, внутреннего и внешнего. В свою очередь сборники вполне правомерно считать более сложными составными частями целого, то есть всей книги как единого произведения.

Вероятно, благодаря указанному принципу “осколочности”, стало возможным поместить в книгу девятнадцать изречений или мыслей вслух, под заголовком "Последнее". Отрывки размером от одного предложения до нескольких абзацев скорее не утверждают, а провоцируют читателя к аргументированному спору. Создается впечатление, что автор, пересмотрев собственные убеждения и отказавшись от них, тоскует по прежнему единству, пытаясь возродить его в художественной форме собственной книги.

Подтверждением этой мысли можно считать многочисленные образы и детали, намеренно обращающие к религии. Однако в отличие от предыдущих сборников, где они воспринимались знаком надежды, здесь они выражают постоянное сомнение и недостаточность. Такое мироощущение отражается в некотором смешении и отсутствии четкости организации циклов.

Основываясь на полученных результатах, можно сделать вывод, что помимо художественных приемов, предпосылкой к объединению рассказов является авторская установка на восприятие их в единстве. Кроме того, принцип циклизации призван отражать специфику мировоззрения писательницы, которая, претерпевая изменения, вызывает усложнение структуры сборников, что подтверждает предположение о прочной взаимозависимости содержательной и формальной стороной рассматриваемых циклов.

Часть II

В то время как в предыдущей главе предлагался общий, сравнительный взгляд на сборники, данный раздел содержит художественный анализ отдельных циклов. Детальное рассмотрение каждого из них даст более подробное и полное описание художественных приемов и языковых средств, создающих и выражающих единство рассказов внутри сборника. Следует уточнить, что объединение рассказов в циклы задает направление для восприятия, но не ограничивает его. Включенность в пространство цикла не лишает рассказы самостоятельного интереса, и они продолжают являться полноценными и завершенными произведениями.

"Бедные родственники"

Один из первых сборников Улицкой "Бедные родственники" объединяет в себе темы, которые развиваются во многих её последующих произведениях и являются отличительной чертой её прозы, например: семья, на чем она основана и в чем её назначение, каково её отношение к любви, какая любовь, счастье и трагедия жизни, кто такие “родственники”, несчастные.

Некоторые рассказы этого цикла переносят читателя в мир, где центром является небольшой двор, в который выходят все окна и двери густо населенного дома, состоящего из больших коммунальных квартир с очень тонкими межкомнатными перегородками. Жизнь семьи, обычно доступная только близким и родным, здесь практически не скрыта от постороннего взгляда. “В архаической и слободской московской жизни, ячеистой, закоулочной, с центрами притяжения возле обледенелых колонок и дровяных складов, не существовало семейной тайны. Не было даже обыкновенной частной жизни, ибо любая заплата на подштанниках, развевающихся на общественных веревках, была известна всем и каждому”. [с.50 Д. Б.] Создается впечатление, что едва ли здесь могут существовать личные тайны, которые со временем не станут известны всем. Невозможно скрыть, например, беременность семиклассницы Броньки, когда за это её выгоняют из школы, а проклятия матери оглушают весь двор. Всем заметна схожесть четверых её детей, что наводит на мысль об общем отце. Только одно не доступно бдительной матери и досужим соседям: узнать, кто отец. Это осталось загадкой. Пройдет много лет, и Бронька расскажет правду своей школьной подруге. Окажется, осуждавшие девочку за позорную распущенную не догадывались, какое невероятное чувство изменило её жизнь и дало ей четверых сыновей. Слушая рассказ о любви девочки-подростка и старого соседа-фотографа, Ирина Михайловна, хоть и на мгновение, испытывает чувство бесцветности собственной жизни, в которой “всё было достойно и правильно” [c.37]. Это одна из ключевых мыслей У. о том, как часто в жизни представления меняются местами: привычно правильное оказывается пустым, а жалкое и презренное - прекрасным.

 Скачать реферат