Христианское мировоззрение в понимании и деятельности Неплюева Н.Н.

Нет таких дел, которые бы сами по себе могли спасти нас, если любовь не занимает в сердце нашем места первого, если дела наши не являются плодами любви. Не дела наши пойдут за нами в вечность, а вдохновение любви сделает нас близкими, родными, братьями по духу ангелам и святым в Царстве Божьем, сделает нас достойными причастия мудрости и любви Бога святого, способными вместить блаженство вечное

, уготованное нам прежде создания мира»[525].

Таким образом, Николай Николаевич продолжает возвещать значение любви в деле спасения, о которой поучал Сам Христос Спаситель (например: Иоан.13:14) и далее продолжили святые апостолы Его (1 Пет.4:8; 2 Иоан.1:6; Галл.5:22; Кол.3:14; 1 Тим.1:5 и много других мест): «Любовь, одна любовь приближает нас к Богу, делает нас братьями по духу всем верным чадам Его, дозволяет Богу святому открыть перед нами врата Царства Небесного, не насилуя нас и не изменяя святости Своей, сделать нас причастниками вдохновения любви, мудрости, силы и славы Своей.

Не дела страха, не дела корысти, не дела политики, хотя бы дела эти и носили характер правоверия и служения в дело Божье, спасут нас.

Спасают нас только дела любви, и не как дела, а как естественный плод любви, из любви вытекающий и любовь в нас возвращающий от любви в любовь.

Только любящие, и одни нелицемерно любящие услышат от Господа благословенные слова: хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего (Мф. 25:21).

И идут сии в жизнь вечную, на брачный пир в чертогах Отца Небесного»[526].

Вообще, если говорить о проблеме священника в неплюевском братстве, то для Неплюева, по крайней мере, это не было неожиданностью. С самого начала возникновения братства Неплюев надеялся, что священника можно будет вырастить в самом братстве. И казалось, что эта надежда осуществится, но Илья Кобец, который готовился стать священником трудового братства в 1893 году скончался.

Особое место занимает конфликт между Неплюевым и священником Романом Медведем, канонизированным РПЦ в 2000 году. Он приехал в братство 12 января 1901, однако в конце этого года его уже в братстве не было. А перед отъездом священник Роман послал донесение в Синод, в котором он резко отрицательно отозвался о деятельности братства. В донесении он писал: «Настоящая экономическая организация братства грозит обратить его в коллективного помещика, весьма тяжелого для округи, поскольку всякая частная благотворительность является запрещенной по уставу. Получается самая жестокая форма капиталистического строя, без всякого выражения не только христианских, но и просто человеческих чувств. Труд братства потерял нравственно-оздоравливающее значение, следовательно, по своему жизненному принципу братство неуклонно стремится в самоуслаждение. … Исторически сложившиеся отношения братства к православному священнику ненормальны. Братство постоянно разделяло в священнике нравственную личность и носимый им сан и через то открыло себе широкую дорогу для осуждения и попирания священства. Согласно этому разделению, все в пастырском руководстве неприятное для овцы и стада может быть относимо к личности священника, не имеющей никакого отношения к носимому им сану. Пастырь должен пасти овец, как того желают овцы. … Презирать священника как личность и получать от него Святые Тайны не дело доброго мирянина»[527].

Характеристика экономической жизни братства, как «формы капиталистического строя», данная священником Романом, вряд ли справедлива. Наоборот, вся предыдущая и последующая история братства говорит о том, что в нем был реализован подлинный христианский социализм, то есть форма обобществления имуществ, основанная на братской любви, где труд имел в высшей степени нравственное значение. Сложнее обстоит дело с обвинениями священника Романа в презрении к нему как личности. Думается, что молодой священник, получивший свой первый приход, не смог должным образом найти свою нишу в столь необычном духовном здании, как Крестовоздвиженское братство. Интересно, что в 1902 году было опубликовано «Частное ответное письмо Н.Н. Неплюева на письмо священника Иванова»[528], где под именем священника Иванова, по-видимому, имелся в виду отец Роман. В этом письме Неплюев высказывает свой взгляд на конфликт. Из него, в частности, выясняется, что священник Роман на исповеди требовал от женской половины Братства открытия ему всех сугубо личных привязанностей и симпатий. Девушки обиделись и просто перестали ходить к нему на исповедь, а отец Роман обвинил в этом Блюстителя, который, якобы, настраивал братчиков против священника.

Отметим, что насчет отношений мужской и женской половин в братстве существовали очень строгие нормы. Молодым людям не позволялось гулять вдвоем, особенно ночью, они могли разговаривать только на вечерах, устраиваемых в Семьях. Предложение делалось через Марию Николаевну, если получено согласие, то все равно они могли видеться только на вечерах в присутствии других. Однако, на брак может не согласиться Дума[529]. Так что каких-либо «блудных» связей и быть не могло.

Предъявляет Неплюев и другие претензии к священнику Роману:

– не хотел общаться с простыми братчиками, считал это «потерей времени»;

– обвинил Н.Н. в материальной непорядочности;

– просил Марию Николаевну никогда не передавать Н.Н. содержимое их разговора (М.Н. смутилась, но не подала виду);

– после первого отвергнутого совета (Думе и Педагогическому Совету) перестал давать их вообще;

– в споре применял такой аргумент: «вы этого понять не можете, т.к. богословие не изучали»;

– высказывал мнение, что «совесть важнее любви»[530].

Неплюев, на правах Блюстителя, жестко высказывается в сторону отца Романа: «Ваш престиж наиболее страдает именно от того, что прихожане ваши не видят в вас ни справедливой оценки добра и зла в себе и других, ни покаяния во зле даже и тогда, когда оно проявляется в вас наиболее ярко»[531]. «Горе в том, что вы не устояли в любви, что опять разум, а с ним вместе и гордость в вас, в жизни вашей и в отношениях ваших перевесили любовь, почти потушили ее»[532]. Относительно «бесправного положения» священника в Братстве Неплюев пишет: «В частности и мне именно этого и не прощали по поводу того, что в уставе я не предоставил священнику каких-то исключительных прав, которых я действительно ему не предоставил, не желал предоставить, скорбным опытом жизни познал, что очень благоразумно сделал, что не предоставил и могу только тому радоваться не только за Братство, но и за Церковь Православную»[533].

Проблема священника в Братстве действительно оказалась сложной. Однако, в конце концов, она разрешилась. В последние годы жизни Неплюева священником Крестовоздвиженского храма стал священник Александр Секундов, сумевший, видимо, найти должный модус поведения. Отец Александр долгое время, вплоть до своего ареста в 1925 году, оставался духовником Братства.

Продолжая тему непростых отношений с РПЦ, отметим, что проблемы тут возникали не только со священниками храма. В августе 1893 году умер епископ Сергий, и Устав братства утвердил уже новый Черниговский преосвященный – Антоний (Соколов). Хотя новый епископ и был попечителем братства, но его жизнью не слишком интересовался. За 15 лет, вплоть до смерти Неплюева, он лишь однажды посетил братство, быстро осмотрел школу и уехал. Видимо, вся деятельность Неплюева была ему безразлична.

 Скачать реферат