Религиозное сознание кабардинцев на современном этапе - культурологический дискурс

Среди константных характеристик традиционного адыгского мировоззрения важно отметить его гуманистичность. Сама лингвокультурная традиция кабардинской речи, её лингвокультурные концепты продолжают сохранять ориентированность на человека как мерило жизни (например, концепты напэ – «чести», дословно – «лица»; гу – «сердечия, сосредоточия», в том числе в отношении явлений природы и основ духовного

и материального мира человека; псэ – «души», однокорневой с «жизнью»). Такая антропоцентричность характерна для мировоззрения с высокоразвитым этическим компонентом – системой морали, в силу выраженной этничности культурного сознания называемой адыгагъэ («адыгство»). К ней можно отнести также развитое личностное начало, чувство собственного достоинства, относительный характер восприятия своей личности и жизни героями народных кабардинских преданий [5, 590; 7, 169].

Вероятно, именно подобная антропоцентричность связанного с религиозно-культурной сферой ментального комплекса сделала возможным нетеистическое восприятие норм адыгэ хабзэ. Вопрос о теории и практике функционирования в сознании людей комплекса национальной адыгской культуры без теистических оснований будет затронут ниже.

Говоря об особенностях традиционного религиозного сознания кабардинцев, сохраняющих значение и сегодня, укажем ещё на одно следствие высокой этнизированности мировоззрения – сохранение чувства национально-культурного единства несмотря на различную конфессиональную самоидентификацию.

Это явление не уникально. Арабы, например, осознают себя единым народом с общей (в локальных вариациях) бытовой культурой, несмотря на различные вероисповедания. И это при имевших в их истории место событиях, в которых различия вероисповедания становились конфликтогенным фактором. Такие конфликты известны и в адыгской истории, в том числе, по мнению некоторых исследователей, и в кабардинской [20, 114]. С другой стороны, можно привести пример некогда единого этноса, расколотого по обусловленным вероисповеданием формальным признакам на православных сербов, мусульман и католиков-хорватов. Несмотря на сохраняющееся во многих отношениях культурное сходство, в сознании этих народов произошло не только разделение, но и противопоставление культурной самоидентификации. Между тем, большая и меньшая части кабардинского субэтноса – мусульмане и христиане соответственно – вплоть до сегодняшнего дня сохраняют общность не только национальной, но и культурной самоидентификации. В качестве примера можно привести тот факт, что одну из версий песни о разорении аула Карамурзина, в которой употребляются враждебные к «гяурам-христианам» выражения, записали в исполнении православной кабардинки [18]. Хотя здесь можно говорить о сохранении общей культурной самоидентификации именно меньшинством – православными кабардинцами.

В целом же, сегодня, как и в предшествующий исторический период, масса кабардинцев формально относит себя к мусульманам.

Сведения о мусульманской самоидентификации, формальных признаках исповедания ислама частью кабардинцев (адыгов, обитавших на территории Северо-Восточного Кавказа), появляются со времён позднего Средневековья [3, 598]. Однако ещё к первой половине и середине XVIII века относятся сообщения о полухристианстве-полуязычестве народной массы, формальном мусульманстве дворянства [10; 3, 600].

Ситуация меняется во второй половине того же столетия. Шора Ногмов констатирует массовое обращение народа в ислам в последние десятилетия XVIII века, приводя воспоминания стариков о том, как во времена их молодости в общих котлах варили раздельно свинину для старшего – «христианского» - поколения, и баранину – для молодёжи, ставшей мусульманами. Аналогичные сведения приведены со слов вольноотпущенника Ш.Ногмова Дагазы, умершего в 1879 году в возрасте 127 лет, опубликованные в газете «Терские ведомости» в 1881 г., №46 (его воспоминания относятся примерно к 1789 году).

Подобным общественным переворотам предшествовало, по сообщению того же Ш.Ногмова, нашествие крымско-татарских войск, одним из следствий которого стало истребление шогенов – христианских служителей. Вряд ли речь идёт об уничтожении развитой церковной иерархии (русские разведчики свидетельствовали её отсутствие). Скорее, можно предполагать, что были истреблены или изгнаны некоторое количество обитавших в этой местности духовных лиц, почитавшихся народом. Отметим, что и в конце XVI века усилению мусульманской самоидентификации среди кабардинской знати предшествовало нашествие крымского хана Шахбаз-Гирея, около 1570 г. «увёдшего кабардинцев за Кубань и принуждавшего их к исповеданию ислама». В 1588 г. кабардинские князья приносили российскому царю клятву-шерть на Коране, хотя за 35 лет до этого родственники князя Темрюка Идарова, прибывая ко двору Иоанна IV, принимали православие и целовали крест [3, 599].

Однако нельзя утверждать, что лишь внешние силы обеспечили успех массовой исламизации кабардинцев. Интересно в этой связи суждение С.Хан-Гирея: “… религия, Магометом основанная, вкоренилась в Черкеской земле не влиянием военного мужества другого народа, но следствием посторонних, косвенных обстоятельств, которых должны мы искать в умственных его качествах» [45, 105].

Внешний фактор мог быть эффективен в данном отношении только в соединении с внутренним – в исторической Кабарде, занимавшей гораздо большую территорию, чем современная, не было ни опорных пунктов, ни гарнизонов, ни вообще какого-либо постоянного присутствия крымцев или османов, которое могло бы обеспечить силовое давление на религиозный выбор кабардинцев в качестве главного фактора. Влияние внешних сил, причём не только в военном и материальном отношениях, но и в плане «поставки» кадров духовенства, имело смысл только при наличии группировки знати, достаточно мощной, чтобы при поддержке внешних сил добиться изменения народного сознания.

Подводя некоторые итоги, перечислим ещё раз те особенности религиозного сознания сегодняшнего «среднего» кабардинца, которые можно назвать традиционными. Теизм, обуславливающий понимание греха (гуэныхь) и добродеяния (псапэ), хотя данные концепты в сознании некоторых могут не соотноситься с теизмом. Понятие «Божьего суда» (воздаяния), как в земной жизни, так и после смерти, а также ада и рая.

Простота мировоззрения и синкретизм, включающий в себя мифологичность и суеверность. Вера как основа и регулятор (объективатор) морали и нравственности в рамках соединённой с этническим чувством этики бытия.

Надконфессиональное национально-культурное самосознание и, в то же время, мусульманская самоидентификация большинства, православно-христианская – немногочисленного меньшинства.

Возможно, перечисленные признаки могут быть отнесены ко всему кабардинскому субэтносу, однако в данной работе мы ограничиваемся рассмотрением религиозного сознания российских кабардинцев.

Наше время серьёзно изменило конкретное содержание характерных особенностей религиозного сознания кабардинцев, ввело ряд дополнительных факторов, разрушило традиционную культурную среду.

 Скачать реферат