Особенности формирования иноязычного лексикона на среднем этапе обучения английскому языку в средней общеобразовательной школе

Изданный в 1935 году «Definition vocabulary» М. Уэста включал 1500 слов, на основе которых в 1950-х годах был составлен список из 2000 слов, по сей день используемых издательством «Longman» для описания слов в своих толковых словарях. Выбор списков М. Уэста и Ч. Огдена в качестве языков толкования можно отнести к удачным примерам использования слов естественного языка в этих целях. Кроме того,

список Ч. Огдена часто используется в качестве одного из обязательных источников при отборе слов для предъявления в ассоциативных экспериментах с целью получения ассоциативных норм.

Распределение лексики в словарях идеографического типа также опирается на представление о некой общей для всех языков семантической базе. Представив идеографический словарь в виде концептуальной схемы, на которой «покоится» языковая наивная картина мира, нельзя не обратить внимания, что инвариантной, центральной частью такого словаря, независимой от языка и мировоззренческих установок авторов, является концептуальный блок, объединенный общим понятием «Человек». Анализ классификационных схем (синоптических карт) идеографических словарей разных языков (по крайней мере, индоевропейских) подтверждает их общую антропоцентрическую направленность.

Развитие психолингвистики и других наук о человеке стимулировало интерес к устройству «словаря в голове» индивида, функционирующего в соответствии с законами психического развития человека - носителя языка и культуры. Динамика исследовательских подходов к трактовке лексикона индивида, начиная с 50-60 гг. XX в. до современного периода обсуждается в работах А.А. Залевской, где подчеркивается изначально психолингвистическая сущность этого термина и указывается на его широкое, но не всегда адекватное использование в публикациях последних лет. Начиная с семидесятых годов предыдущего столетия, в отечественной психолингвистике активно разрабатывается концепция внутреннего лексикона и психолингвистическая концепция слова как достояния индивида, обновляемая и дополняемая исследованиями последних лет как самим автором концепции, А.А. Залевской, так и ее учениками.

Следует отметить, что идея словаря как ментальной сущности уже зрела в недрах отечественной лингвистики в 60-е гг. XX в., в частности в работах С.Д. Кацнельсона, в круг научных интересов которого входила проблема соотношения языка и мышления, исследуемая на материале лексики. Лексикон рядового носителя языка фигурирует у С.Д. Кацнельсона, как «хранящийся в головах у говорящих запас слов», неоднородный по своему составу, распадающийся на несколько пластов, из которых основной и самый элементарный пласт образуют «абстракции, основанные на обобщении чувственных признаков и усваиваемые нами с детства путем «наглядного определения». Они же служат основой для образования более общих слов. Обозначив роль элементарных единиц в «стратографии лексических напластований», С.Д. Кациельсон, таким образом, признал их значимость в функционировании лексикона развивающейся языковой личности.

Однако для того, чтобы подобные идеи оформились в полноценную научную концепцию, потребовалась научная смелость А.А. Залевской, сумевшей интегрировать имеющиеся на тот момент достижения из разных областей знаний, изучающих и моделирующих языковое и неязыковое поведение человека в разработку принципов организации внутреннего (ментального) лексикона человека, которые легли в основу новой теории. Ей удалось предложить лапидарную формулировку определения ментального лексикона как динамической функциональной самоорганизующейся системы [Залевская А.А., Медведева И.Л. «Психолингвистические проблемы учебного двуязычия»].

В основе метафоры, дающей ключ к пониманию специфики индивидуального (ментального) лексикона как психолингвистического феномена в трактовке А.А. Заленской, лежит представление о голограмме. «Голографическая» метафора этимологически восходит к греческому «holos»- весь, полный, целый. Целостный, объемный образ лексикона выстраивается как система многоярусных многократно пересекающихся полей, с помощью которых упорядочивается и хранится в более или менее полной готовности к употреблению в деятельности разносторонняя информация о предметах и явлениях окружающего мира, об их свойствах и отношениях, об их оценке индивидом и т.п.

Роль слова как единицы, функционирующей в ментальном лексиконе, при подобном подходе сравнивается с ролью лазерного луча при считывании голограммы: « . оно делает доступным для человека определенный условно-Я дискретный фрагмент континуальной и многомерной индивидуальной картины мира во всем богатстве связей и отношений, полнота которых обеспечивается в разной мере осознаваемой опорой на прямые и/или опосредованные выводные знания и переживания разных видов.

Идея «целостности» тесно переплетается с понятием «живого». Как подчеркивает И.Е. Зуева, непременным признаком живого знания является его целостность. Живое знание ̶ это знание живого о живом [Зуева И. Е. Коммуникативно-ориентированные стратегии обучения лексической стороне иноязычной речи].

Мы понимаем это как знание пристрастного носителя языка и культуры о мире, о себе самом, включая язык, с позиций «для меня-здесь-и-сейчас». «Доступ к живому знанию осуществляется через ментальный лексикон а именно, через его ядро, единицы которого задействованы в процессах идентификации (опознания) актуальной для человека информации, выводящей в конечном итоге на образ мира, в контексте которого происходит понимание.

Кроме того перед учителем стоит очень сложная задача ̶ проблема отбора лексики, принципы отбора лексики и лексических минимумов.

Специфика лексики как аспекта преподавания определяется:

1) необозримостью, неисчерпаемостью единиц словаря, невозможностью ограничить и точно представить объём лексического

материала, необходимого для овладения иностранным языком. Все количественные и качественные параметры достаточно неопределённы.

2) И в фонетике, и в грамматике можно установить системные связи и отношения, а вопрос о системности лексики дискуссивный. Лексические единицы вступают в связи и отношения с другими единицами по-разному. Лексический материал огромен и разнообразен. Систематизировать его очень трудно. Нет такого человека, который бы употреблял все слова языка. Кроме того, язык постоянно пополняется новыми словами за счёт многозначности, заимствований.

Минимум – это количество слов, необходимое для общения. Это минимум по отношению к языку, а по отношению к памяти учащихся, к учебному времени – это максимум.

Минимум не обязательно элементарный. Бывает минимум продвинутого этапа, минимум по газетной лексике и т.д.

В программах по РЯ для разных этапов и профилей обучения определены конечные и промежуточные требования к владению лексическим минимумом в разных видах речи. Лексика для студентов педфака насчитывает около 500 (700) лексических единиц.

На среднем этапе нет необходимости строгой минимизации лексики. Преподаватель может выходить за рамки минимума. Слово входит в словосочетания, предложения, поэтому учащийся должен уметь употреблять слово в контексте.