Взаимоотношение церкви и государства на территории Калужской области с 1917 по 1940 годы

Этапом он был отправлен в «Свирлаг», который находился в городе Лодейное Поле под Санкт-Петербургом. Этот концлагерь располагался в глухом лесу, недалеко от реки Свирь. Расстояние до ст. Лодейное Поле, Ленинградской обл. было 10-15 км. Заключенные в лагере занимались сбором смолы. Работа считалась легкой, но была установлена столь высокая норма сдачи смолы, что далеко не все могли ее выполнить.

Если человек не выполнял норму, ему сокращали дневной паек. Этот человек в результате постоянного недоедания и изнурительных работ слабел, а затем умирал. В первый же год пребывания Константина Васильевича в лагере на глазах у него, таким образом, умер его сослуживец священник Иоанн Мещерский. В эти же годы в «Свирлаге» находился в заключении будущий архиепископ Калужский и Боровский Августин. Были ли знакомы по лагерю о. Константин с Владыкой неизвестно. В конце 1933 года с целью «разгрузки» концлагерей проводилась амнистия. И в этот период времени за хорошую, добросовестную работу священник Константин Соколов был освобожден, пробыв в заключении полтора года. Он вернулся в с. Карамышево и вновь приступил к священническому служению.

9 мая 1935 года в честь празднования Святой Пасхи и за активное пастырское служение священник Константин Васильевич Соколов был награжден Московской Патриархией саном протоиерея. А в 1937 году власти храм закрыли, и протоиерей Константин остался без работы. Он переселился к своей дочери в село Бобровка, Детчинского р-на и жил там на иждивении, помогая ей по хозяйству. Такая жизнь продолжалась до 1941 года.

В 1941 году немецко-фашистские захватчики оккупировали территорию Калужской области. Ситуация на фронтах была напряженная, враг достиг Москвы. Гитлер строил планы об управлении захваченной территорией. 11 апреля 1942 года относительно религиозной политики на оккупированных территориях Гитлер указывал: «Мы должны избегать, чтобы одна церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, и каждая деревня должна быть превращена в независимую секту, которая почитала бы Бога по-своему. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы ничего не должны делать, чтобы воспрепятствовать им. Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола».

По этому поводу историк Алексеев писал: «Было известно и очевидно многим желание Гитлера уничтожить Православную Церковь после войны. Было понимание важнейшей роли Православия в истории России и, отсюда, особо настороженное отношение к Русской Православной Церкви. Но с другой стороны, был стихийно начавшийся религиозный подъем на всей занимаемой немецкой армией территории. Было понимание большинством представителей оккупационных властей громадной, благоприятной для немецкой армии роли этого подъема. . . Фактически на всей оккупированной территории была восстановлена Русская Православная Церковь. . . ».

Протоиерей Константин Васильевич Соколов, как священник, призванный служить Богу, попросил разрешение у новой власти проводить богослужения и требы. Для этого он обратился к старшине пос. Полотняный Завод Митрофанову с просьбой разрешить ему заниматься отправлением обрядов и церковной службы. Старшина дал священнику на это разрешение. Отцу Константину позволили также съездить в город Калугу для приобретения необходимых для церковной службы предметов.

Протоиерей Соколов поехал в город Калугу к священнику Георгиевской церкви Иосифу. Там он приобрел антиминс и немного даров. В результате этих действий отец Константин восстановил церковь в пос. Полотняный Завод. За время оккупации он крестил детей, которые не были крещены (50-60 детей), отпевал умерших, которые умерли и не были отпеты с 1937 года, проводил молебны и богослужения.

После освобождения округи от захватнических войск протоиерея Константина Васильевича Соколова сразу же арестовали (18 января 1942 года). Его обвиняли в пособничестве оккупационным войскам. При обыске у него обнаружили фашистскую листовку, которую он хранил у себя, и вменили ему в вину, что листовка использовалась в целях усиления фашистской идеологии у людей. Арестованный священник это отрицал: «Фашистская листовка мне пришлась по духу, я это не отрицаю, но я ее не использовал для агитационных целей, никому ее не показывал и не читал».

Константин Васильевич отрицал свою связь с немцами, говоря: «Нет, с немцами я не был связан, а организацию по отправлению религиозных обрядов, я согласовал со старшиною Митрофановым, с которым встречался по этим вопросам дважды». Поскольку после первого допроса арестованному священнику не было предъявлено обвинение, да и стражи почти не было, он, под покровом ночи, ушел из места заключения. Это возмутило служащих НКВД. На последнем допросе 2 марта 1942 года, после полуторамесячного истязания, протоиерей Константин Васильевич Соколов признал себя виновным в том, «что я действительно был настроен враждебно в отношении к советской власти, объясняя это тем, что органы советской власти меня осудили за то, что я проводил среди населения агитацию, а также на меня наложили налог, как на священника, в силу чего пришлось отказаться от службы священником. Исходя из этого, при временной оккупации немецко-фашистскими войсками, я активно приступил к организации проведения религиозных обрядов, организовал отправление религиозных обрядов. Непосредственно по домам населения совершал крещение, погребение, проведение молебнов и панихид. Этому послужили условия оккупации немцами поселка. Кроме этого, я хранил у себя фашистскую листовку, которая пришлась как раз в мою пользу, как священника, в соответствии с этой листовкой я проводил работу среди населения, направленную на установление порядка, устанавливаемого немцами в части религии. Признаю себя виновным в совершении побега из-под стражи, который я совершил с целью сохранения жизни».

Таким образом, он признал себя виновным в том, что он, как священник, проводил священнодействия в условиях оккупации. Но в тексте обвинительного заключения следователь НКВД изменил это признание: «Следствием по делу установлено: Соколов К. В. будучи враждебно настроен к Советской власти, в период временной оккупации немецкими захватчиками поселка Полотняный Завод, среди населения проводил антисоветскую, контрреволюционную агитацию, направленную на установление и укрепление фашистских порядков, используя, при этом, религиозные предрассудки. С этой целью с июля 1941 года хранил у себя фашистскую листовку, в соответствии с которой проводил работу среди населения, направленную на установления порядков, диктуемых немцами.

Кроме того, совершил побег из-под стражи при задержании его 21 января 1942 года, а принятыми мерами розыска, был вторично задержан.

В предъявленном обвинении Соколов К. В. виновным себя признал полностью».

6 марта 1942 года Военный Трибунал Войск НКВД 49-й Армии на закрытом судебном заседании в г. Кондрово приговорил Соколова Константина Васильевича на основании ст. 58 п. 10 ч. II УК РСФСР с санкцией ст. 58 п. 2 УК РСФСР подвергнуть высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией имущества, лично принадлежащего Соколову.

 Скачать реферат