Сущность, общая динамика и основные характеристики знания
Какая из приведенных выше моделей динамики знания имеет больше прав на существование — покажет время, а мы обратимся к анализу общих характеристик, в той или иной степени присущих любому виду знания.
Существует огромное разнообразие видов знания, что определяется спецификой познаваемых объектов, различием в методах получения знаний, а также своеобразием их хранения и передачи. Ниже мы специ
ально проанализируем основные виды знания: научное, экзистенциальное, религиозное. Однако все виды знания включают в себя моменты опосредствованного и непосредственного, личного и безличного, явного и неявного содержания. Рассмотрим эти характеристики несколько более подробно.
Для своего социального бытия, т.е. фиксации и передачи от одного индивидуального субъекта познавательной деятельности к другому, знание нуждается в обязательной объективации (или материальном опредмечивании). Объективированное знание есть не что иное, как мир символов (или знаков) человеческой культуры — естественного языка, текстов различного рода, чертежей, формул, технических устройств, архитектурных сооружений и т.д. Символы культуры — мир овеществленного знания — опосредствуют отношения между индивидуальными познающими сознаниями, а также между познающим сознанием и его объектом.
Благодаря символам результаты индивидуальных познавательных актов делаются достоянием всего общества, а индивиду поставляются всеобщие нормы и эталоны познавательной деятельности. Символический мир есть необходимое условие сознания многих индивидуальных сознаний и бытия коллективного субъекта познания. Не случайно немецкий философ Э. Кассирер определил человека как Homo symboliKiim. Важнейшая символическая система культуры — естественный язык, генетически предшествующий остальным символическим системам и выполняющий функции их универсального смыслового интерпретатора. По мере исторического развития человечества символический мир культуры имеет тенденцию разрастаться и ветвиться за счет появления все новых и все более сложных символических систем с опасной тенденцией превращения в некий автономный и самоценный мир, уже независимей от сознания живого познающего субъекта Человек рискует оказаться как бы «закукленным» в символических мирах с малоприятной перспективой превращения в придаток самоорганизующихся машинно-символических систем. Появление компьютера и феномена виртуальной реальности — очередной шаг в придании знанию тотально опосредованного характера, отчужденного от живого психологического субъекта.
Правда, при внимательном рассмотрении выясняется, что существуют такие виды знания, которые полностью объективировать невозможно в принципе (искусство, религиозное и мистическое знание).
Они обязательно нуждаются в живых творческих актах и живом кон-ч такте сознаний. Более того, даже в науках логико-математического цикла, как показывают последние гносеологические исследования, непосредственный компонент играет очень важную роль. Научные открытия компьютер сам по себе не совершает, а при подготовке специалистов всему через символы не обучишь. В частности, всегда нужен непосредственный личностный контакт «учитель—ученик», дабы первый передал второму сокровенные тайны научной профессии.
Отсюда можно сделать следующий принципиальный вывод: во всех видах знания существуют и непосредственные, и опосредствованные компоненты, но в разных пропорциях. Культ опосредствованного символами знания — плод новоевропейской цивилизации трех последних веков. Опасный крен в сторону его абсолютизации должен будет рано или поздно смениться пониманием значимости непосредственного знания.
В любом знании всегда есть безличные, как бы надперсональные компоненты. Особенно явно эта безличная составляющая знания присутствует в естественных и технических науках с их ориентацией на принудительное доказательство и однозначно понимаемые тексты. Идеал безличного знания составлял классический европейский идеал научности и наиболее зримое философское воплощение получил в гегелевском панлогизме (в попытке свести все знание к логическому самодвижению абсолютной идеи), а в XX в. — в концепции так называемой «теории познания без познающего субъекта» К. Поппера.
Однако недопустимость абсолютизации надперсональных характеристик знания со всей отчетливостью обнаружилась в философско-культурологических исследованиях конца ХІХ — начала XX в. Отдадим здесь должное экзистенциальной традиции философствования, которая начиная с романов Ф.М. Достоевского и работ С. Кьеркегора обратила, по меткому замечанию Ж.П. Сартра, внимание на то, что «существующий человек не может быть ассимилирован системой идей; хотя о страдании можно говорить и думать, оно ускользает от познания постольку, поскольку оно претерпевается в себе и для себя, и знание (имеется в виду именно доказательное надперсональное знание) бессильно его преобразить».
Со второй же половины XX в. стало окончательно ясно, что не только в эмоциональном опыте, но и в любом научном знании всегда присутствует личностное начало ученого — его вера, страстность, готовность до конца отстаивать свои научные убеждения. Ни одно открытие в науке не совершалось равнодушными людьми, и до сих пор открытым остается вопрос: была бы создана классическая механика без личности И. Ньютона, а специальная теория относительности — без личности А. Эйнштейна? Серьезные доказательства в пользу огромного значения личностного начала в науке — в противовес позиции К. Поппера — приведены в известной монографии М. Полани «Личностное знание».
Верно и обратное — в самых, казалось бы, личностно окрашенных видах опыта, например мистическом и художественном, — всегда присутствуют надперсональные компоненты. У художника это его профессионально-технические умения (знание нотной грамоты у музыканта или качества красок у художника); у мистика — общие для всей мистической традиции навыки медитативного сосредоточения и языковые механизмы передачи этого непосредственного опыта чужому сознанию.
Знание характеризуется также наличием явной (прозрачной для сознания) и неявной (скрытой от него) составляющих (компонентов). Европейский рационализм всегда верил в то, что любое знание можно подвергнуть процедуре рациональной рефлексии и тем самым сделать явным. Однако в результате гносеологических, психологических и историко-научных исследований последнего времени выяснилось, что в знании любого типа, особенно личностно-экзистенциального плана, всегда есть компонент, непрозрачный для его носителей. Более того, в знании есть такой скрытый компонент, который в принципе недоступен для самого индивида. Требуется усилие другого сознания, дабы сделать это неявное знание явным для его носителя. В науке большую роль в открытии подобных компонентов опыта сыграли знаменитые психоаналитические исследования 3. Фрейда и К. Г. Юнга.
К неявному компоненту помимо индивидуального и коллективного бессознательного можно также отнести исторические предрассудки и установки в познании, а также отличительные черты культурно-национального существования, как они незримо проявляются в познавательных и ценностных приоритетах, в особенностях языка, быта и т.д. Любопытно, что роль последних достаточно велика и в науке. Например, известный русский мыслитель П.Н. Савицкий довольно убедительно обосновал интересную закономерность: в силу разницы географических и культурно-национальных условий в европейской культуре развивалась преимущественно физическая география, а русская географическая наука прославилась в связи с успехами в «ботанически-почвенных» исследованиях.
Скачать реферат