Богословско-историческое обоснование догмата иконопочитания

В отличие от Иоанна Дамаскина, который, возможно в пылу полемики, ставил иконы и мощи на один уровень, Феодор Студит усматривает святость иконы исключительно в отпечатке образа. Чтобы разъяснить этот вид присутствия, св. Феодор нередко обращается к аналогии печатки и ее оттиска: «Возьмем к примеру печатку на перстне с гравированным портретом императора. Его можно оттиснуть на воске, смоле или г

лине, и отпечаток останется неизменно тем же на разных материалах. А образ на печатке перстня может при этом оставаться всегда одним и тем же, даже если он не входит в соприкосновение с различными материалами, но остается на перстне, в отделении от материалов, на которых отпечатан. Точно так же и равнообраз Христа. Если его исполнить из различных материалов, он не входит в какую-либо связь с веществом, из которого изготовлен, но, остается в Лице Божием, чьим наисобственным равнообразом он и является» [53].

Это не означает никакого принижения ценности материи. Св. Феодор подчеркивает ее собственное достоинство. Но он отвергает известную сакрализацию материи, когда икона возвышалась бы до уровня таинства. В таинствах сама материя приобретает исцеляющую и освящающую силу. Хлеб Евхаристии - это действительно тело Христово, а не его образ.

Крещенская вода действием Св. Духа обретает освящающую силу. Но древо иконы, напротив, аналогичным средством благодати не становится. А «Божественная благодать не сущность, а энергия Божья», — говорит св. Григорий Палама [54]. В данном случае энергией мы называем способность природы или сущности проявлять свою ипостась, и энергиях нужно понимать в реальном смысле.

В энергиях Бог присутствует, существует, всевечно проявляет Себя. Это тот образ Божественного бытия, к которому приобщается тварное при получении благодати. Как следствие соединения в одной ипостаси, Божественная энергия, проистекающая из Его божественной природы, пронизывает Его человеческую природу, происходит так называемое «взаимопроникновение» или воплощении.

Бог стал человеком, а Его человеческая природа стала одним целом с божественной, поэтому она «славится и ей поклоняются». Бог присутствует в иконе Своей освящающей благодатью — энергией. Взгляд на иконы как на знак реального присутствия их первообразов дало основание тому, что в некоторых учебниках по догматике иконопочитание рассматривается в одной рубрике с почитанием святых мощей Божьих угодников. Как и то, так и другое предполагает присутствие благодати

Иконоборцы, отрицая связь иконы с первообразом, отрицали и возможность именования иконы. Название православными иконы именем первообраза идет от противоположного иконоборческому понимания тождественности не по природе, а по ипостаси. Отцы Седьмого вселенского собора говорят - «сходство по наименованию, а не по сущности».[55]

Св. Федор Студит раскрыл связь между образным подобием и надписью (именем иконы), их отношения к личности изображенного на ней. «По природе Христос и Его изображение суть различны, хотя по нераздельному их наименованию они — одно и то же… Если же внимание обращается на достижимое посредством изображения сходство с первообразом, то икона называется Христом или изображением Христа; но Христом называется по одинаковости наименования, изображением же Христа она именуется по отношению к Нему, ибо подобие есть имя того, что им называется» [56].

То, что этот взгляд не противоречит Библии, становится ясно из Божьего повеления Моисею — «И сделай из золота двух херувимов» (Исх 25, 18) а не «Сделай изображения херувимов». И здесь подобие названо тем же именем, что и сам предмет. В прямой связи с Божьим присутствием в иконе стоит вопрос о ее освящении. И теперь нельзя не упомянуть еще об одном возражении иконоборцев против икон. Они указывали на отсутствие в богослужебной практике особых молитв для освящения икон, поэтому, утверждали они, в иконах нет ничего сверх того, что они получили от художника.

На это защитники икон отвечали, что существует много священных предметов в церковном обиходе, хотя они и не были освящены молитвами. Они полны святости и благодати уже по своему имени, названию, по напоминанию о Первообразе, по своему употреблению, и потому считаются достойными почитания.

Одним из важных результатов дискуссии по этому вопросу было рождение со временем «Чина благословения и освящения икон». Однако в последнее время некоторые иконописцы и иконоведы отрицают необходимость освящения иконы.

Возражения приводятся следующие: в старину икона не освящалась, на ней ставили подпись, и она считалась освященной; чин в Требнике называется благословением, а не освящением; это «одобрение» образа, а не «сакраментальный акт»; чин имеет позднее происхождение, он впервые встречается в Требнике Петра Могилы (XVIII в.); в иконе почитается не вещество, а изображение, поэтому она не нуждается в освящении; в греческой Церкви иконы не освящают. Попробуем ответить на эти возражения.

Во-первых, в чине употребляются оба слова — благословение и освящение. А когда священник окропляет икону святой водой, то произносит: «Освящается образ сей .».

Во-вторых, надписание устанавливает лишь соответствие образа Первообразу, отсутствие противоречий между образом словесным и визуальным, живописным.

В-третьих, благодать Святого Духа сходящая на икону в чине ее благословения и освящения, устанавливает духовную связь между образом и Первообразом, делает ее богочеловеческим двуединством, молитвенным образом, наполняет ее Божественными энергиями, призывает на икону «силу и крепость чудотворнаго действия», «силу целебну, всех козней диавольских прогонительну».

В-четвертых, в иконе мы действительно почитаем не вещество, а образ, но из этого вовсе не следует, что вещество не нуждается в освящении. Церковь освящает и вещество предметов — носителей церковных образов; в Церкви освящается все: сам храм, престол, кресты, церковные сосуды, покровы, одежды церковнослужителей, свечи и освящаются именно для призывания на них благодати Святого Духа. Все эти вещи суть образы, которые входят в соборное литургийное единство, и исключать из него икону, доказывать, что икона фактически не нуждается в освящении Святым Духом, было бы и неверно, и странно.

В-пятых, указывать на позднее происхождение чина — значит вставать на шаткий путь субъективных оценок Церковного Предания. Напомним только о том, что чин Литургии свт. Иоанна Златоуста сложился в IV веке, и в конце того же века мог рассматриваться «ревнителями древности» в определенной мере как нововведение и вызывать протест. Главным критерием отношения к чину должно быть его содержание, опробованное и принятое церковным соборным опытом, и лишь на второе место следует ставить его древность.

Существуют особые чины освящения икон Пресвятой Троицы, Иисуса Христа, Богородицы, святых, отдельный чин освящения разных икон и иконостаса. В молитве на освящение иконы Троицы священник читает: « .Всегдашняго ради воспоминания, Тебе единаго славимаго Бога не точию оусты исповедуем, но и образ пишем, не еже боготворити сей, но еже нань телесныма очима взирающе, оумныма на Тебе Бога нашего зрети, и того чтуще, Тебе Создателя, Искупителя и Освятителя нашего славити и величати и Твоя неисчетная благодеяния воспоминати: почесть бо образа на первообразное преходит».

 Скачать реферат