Религия древних славян

Вообще, существовали ли общеславянские божества? Об этом много спорили. Многие авторы в своем романтически-славянофильском увлечении чуть не все известные мифологические имена, даже самые сомнительные, рассматривали как имена общеславянских богов. Впоследствии же оказалось, что одни боги упоминаются у восточных славян, другие — у западных, третьи — у южных. Повторяется у разных групп славян тол

ько имя Перуна, но, как уже сказано, это просто эпитет бога-громовика. Общеславянскими считают часто Сварога (Сварожича) и Даждьбога, иногда и Велеса; но и это все недостоверно.

О культе племенных богов можно говорить тоже лишь предположительно. Некоторые имена, видимо, племенных или местных богов западных, особенно прибалтийских, славян приводят средневековые писатели и хронисты Титмар Мерзебургский, Адам Бременский, Саксон Грамматик и другие авторы. Не исключено, что из этих племенных богов некоторые получили и более широкую известность и стали, быть может, межплеменными. Таким был Святовит, святилище которого стояло в Арконё, на острове Руяне (Рюген), и было разрушено датчанами в 1168 г.; Радогост был богом лютичей, но следы его почитания сохранились даже у чехов. Триглав был богом поморян. Известны также племенные боги Ругевит (на Руяне), Геровит, или Яровит (в Вольгасте), Пров (у вагров), богиня Сива (у полабских славян) и др. У сербов племенным покровителем был, как полагают, Дабог, позже превратившийся в антагониста христианского бога. Сохранилось немало и других имен божеств, но они сомнительны.

6. «Бог», «бес» и «черт»

Само слово «бог» исконно славянское, общее для всех славянских языков, а также родственное древнеиранскому baga и древнеиндийскому bhaga. Основное значение этого слова, как показывают данные языка,— счастье, удача. Отсюда, например, «богатый» (имеющий бога, счастье) и «убогий» («у» — префикс, означающий утрату или удаление от чего-то); польское zboze — урожай, лужицкое zbozo, zboze — скот, достаток. С течением времени представления об удаче, успехе, счастье, везении олицетворились в образе некоего духа, дающего удачу. Еще в начале XV в. в Москве на царской свадьбе один боярин сказал другому, споря с ним из-за места: «У твоего брата бог в кике (то есть счастье в кичке, в жене), а у тебя бога в кике нет»: брат второго боярина был женат на сестре царя. Другое общеславянское обозначение сверхъестественного существа — бес. Это слово, видимо, означало вначале все сверхъестественное и страшное (сравни литовское baisas — страх, латинское foedus — ужасный, отвратительный). До сих пор сохраняются в русском языке слова «бешеный», «беситься». После принятия христианства слово «бес» стало синонимом злого духа, равнозначным с понятием дьявола, сатаны.

Такая же судьба постигла представление о черте. Но дохристианское значение этого образа неясно, как не совсем ясна и этимология слова «черт». Из разных попыток его объяснить наиболее правдоподобно старое предположение чеха Карела Эрбена: он возводит его к древнеславянскому krt, которое звучит в имени западнославянского бога Krodo, в названиях домашнего духа у чехов kret (skriter), у поляков skrzat, у латышей krat. Видимо, тот же корень и в слове «крачун» («корочун»), которое тоже известно всем славянам и некоторым их соседям. Слово «крачун» («корочун») имеет несколько значений: зимний праздник святок, обрядовый хлеб, выпекаемый в это время, а также какой-то дух или божество зимы, смерти. «Его хватил корочун» по-русски означает: он умер.

Можно думать, что древние славяне верили в некое божество зимы и смерти, быть может олицетворение зимнего мрака и холода. Есть следы и какого-то раздвоения образа krt - crt, может быть связанного с зачатками дуалистического представления о светлом и темном начале. Но корень «крт» почти исчез, а «чрт» — черт — сохранился почти во всех славянских языках как олицетворение всяческой злой сверхъестественной силы. Черт стал синонимом христианского дьявола.

7. Перерастание племенных культов в государственные

Когда славянские племена по мере классового расслоения стали переходить государственным формам жизни, возникли и условия превращения племенных культов в национальные и государственные. Быть может, культ Святовита у поморских славян распространился именно в связи с этим. У восточных славян попытку создания общегосударственного пантеона и государственного культа сделал киевский князь Владимир: по рассказу летописи, он в 980 г. собрал на одном из холмов Киева целый сонм кумиров различных богов (Перуна, Велеса, Даждьбога, Хорса, Стрибога, Мокоши) и велел молиться им и приносить жертвы. Некоторые исследователи, гиперкритически настроенные (Аничков), считали, что эти «Владимировы боги» были с самого начала княжескими или дружинными богами и культ их не имел корней в народе. Но это маловероятно. Солнечные божества Хоре, Даждьбог и др., женская богиня Мокошь, видимо, были и народными божествами; Владимир лишь пытался сделать из них как бы официальных богов своего княжества, чтобы придать ему идеологическое единство. Надо полагать, что самого князя не удовлетворила попытка создать собственный пантеон из богов славянского происхождения,— всего через 8 лет он принял из Византии христианство и принудил к этому весь народ. Христианская религия более соответствовала формировавшимся феодальным отношениям. Поэтому она, хотя и медленно, преодолевая сопротивление народа, распространилась среди восточных славян. То же произошло у южных славян. Западные славяне под большим нажимом феодально-королевской власти приняли христианство в католической форме из Рима.

Распространение христианства сопровождалось его слиянием со старой религией. Об этом позаботилось само христианское духовенство, чтобы сделать новую веру более приемлемой для народа. Старые земледельческие и другие праздники были приурочены к дням церковного календаря. Старые боги постепенно слились с христианскими святыми и по большей части утратили свои имена, но перенесли свои функции и атрибуты на этих святых. Так, Перун продолжал почитаться как божество грозы под именем Ильи Пророка, скотий бог Велес — под именем святого Власия, Мокошь — под именем святой Параскевы или святой Пятницы.

8. «Низшая мифология» славян

Но образы «низшей мифологии» оказались более устойчивыми. Они дожили почти до наших дней, хотя и не всегда легко различить, что в этих образах действительно идет от древних времен, а что наслоилось на них позже.

У всех славянских народов отмечены поверья о духах природы. Духи — олицетворения леса известны главным образом в лесной полосе: русский леший, белорусский лешук, пущевик, польский duch lesny borowy. В них олицетворялась опасливая враждебность славянина-земледельца к дремучему лесу, у которого приходилось отвоевывать землю для пашни и в котором человеку угрожала опасность заблудиться, погибнуть от диких зверей. Дух водной стихии — русский водяной, польский topielec, wodnik (topielnica, wodnica), чешский vodnik, лужицкий wodny muz (wodna zona) и т. д.— внушал гораздо больший страх, чем сравнительно добродушный шутник леший, ибо опасность утонуть в омуте, озере куда страшнее, чем опасность заплутаться в лесу. Характерен образ полевого духа: русская полудница, польская poludnice, лужицкая pripoldnica, чешская polednice. Это женщина в белом, которая будто бы является работающим на поле в полуденный жар, когда обычай требует делать перерыв в работе: полудница наказывает нарушителя обычая, сворачивая ему голову или как-нибудь иначе. Образ полудницы — олицетворение опасности солнечного Удара. В горных областях Польши и Чехословакии есть поверье о духах гор, стерегущих сокровища либо покровительствующих горнякам: skarbnik у поляков, perkman (от немецкого Bergmann — горный человек) у чехов и словаков.

 Скачать реферат